Четырнадцатая дочь - стр. 40
Арлена решительно двинулась вперед, Таня последовала за ней. Каменный пол за столом был залит коричнево-красной массой. Воняло. В массе виднелись комочки.
По краям красно-коричневого пятна тянулись отпечатки сапог.
– Что это? – спросила Арлена.
Рут ответил сзади:
– Кровь. Рвота. Все, что выходило из людей, пока с ними творилось это.
Арлена, наплевав на приличия, задрала подол на Танин манер, чуть ли не до колена. И осторожно двинулась в обход кроваво-бурой массы.
Таня нерешительно пошла вслед за ней.
Дама-маг остановилась в полуметре от кровати, вытянула руку над комом, повернула ладонь кверху и прошептала какие-то слова. Тряхнула рукой. Над растопыренными пухлыми пальцами тут же засиял шарик света.
Засиял и озарил то, что лежало на кровати.
Первое, что разглядела Таня в бесформенном коме, венчавшем гигантского снеговика, было лицо. Лицо еще не старой женщины, повернутое вниз и почти утыкающееся носом в покрывало.
А сверху, над женским лицом, торчал профиль мужчины. Вокруг росли неровной полосой черные волосы. Остальная часть кома была слеплена из тряпиц, торчащих локонов и лоскутов чего-то телесного.
Она вгляделась.
Эти лоскуты телесного цвета были кусками человеческой кожи. С неровной сеткой морщин там и тут. Кое-где на этих лоскутах виднелось кое-что еще. Вон там, несомненно, был плотно зажмуренный глаз, тут – сплющенный, примятый нос.
– Сюда гляньте, княжна Татьяна, – бестрепетно сказала Арлена и указала пальцем пониже.
Второй ком, тоже слепленный из кусков плоти и тряпок, был украшен головкой младенца. С зажмуренными глазками и разинутым в крике ртом. Вот только крика не было слышно.
В третьем коме явственно угадывалось женское бедро в складках юбки. Его обвивало тело ребенка постарше, лет шести. Раскинутые руки врастали в юбку, над складками ткани торчал вихрастый затылок. А дальше снова шли лоскуты кожи и тряпок.
Снизу под третьим комом был хвост из переплетенных и сросшихся между собой ног, мужских и женских. Одна из женских ног была прикрыта до колена задравшейся юбкой.
«И прилепится человек к жене своей, и будут оба едина плоть» – вдруг всплыло в голове у Тани.
Ее затошнило, и она опрометью выскочила из домика, едва не опрокинув по дороге двух кучеров. Рут с Энгером успели посторониться.
В себя она пришла лишь в углу двора, спрятавшись за бельем, развевающимся по легкому ветерку. Рот сводило от горечи, а весь завтрак лежал, извергнутый, на каменных плитах двора.
Арлена подошла сбоку, протянула фляжку из серебристого металла.
– Выпейте, княжна.
Таня слабыми пальцами приняла, сделала глоток. Вода показалась сладковатой после желчи, наполнявшей рот.
– Сначала прополощите и сплюньте, потом отпейте, – распорядилась Арлена.
Таня так и сделала. Спросила хрипловатым голосом:
– То, что было в домике… это семья?
– Семейная чета, – кивнула Арлена, – еще родители одного из супругов и двое детей.
Из-за длинной рубахи, полоскавшейся по ветру, появился герцогский сын. Глянул на Таню изучающе.
– Как себя чувствует благородная княжна? Нам пора идти дальше, домов еще много. Если только вы не передумали.
Таня сжала зубы, вернула Арлене фляжку. Та отрицательно качнула головой.
Два кучера ждали за развешанным бельем. С непроницаемыми лицами. Арлена на ходу спросила у герцогского наследника: