Четыре всадника раздора - стр. 18
– Может, тетке стоит сказать, что с дочкой все не так плохо? – спросил Димка.
– Мы должны найти ее дочь, а не рассказывать о своих видениях, – сказал Клим с неизменной усмешкой. – Или пренебрегать и этим не стоит? Приплюсуем энную сумму за добрые вести?
– Обойдемся, – ответил Бергман с завидным терпением.
Если Клим решил проверить его выдержку, то зря. Ничего ему в этом смысле не светит.
– Поэт собирает информацию. Мы отправляемся с восемнадцати часов на встречу.
– Втроем? – спросила я.
Клим смотрел с ухмылкой.
– Да, – сказал Максимильян. – Сравним впечатления. А пока дам распоряжение Лионелле Викторовне по поводу обеда.
– У меня дела, – поднялся Клим. – Встретимся позднее. – И направился к двери.
Я дождалась, когда стихнут шаги на лестнице, и спросила:
– Ты уверен, что его присутствие поможет в работе?
Димка при этих словах смутился, точно спросила я о чем-то неприличном.
– Мы привыкли работать вчетвером, – сказал Максимильян. – По-моему, логично, что он займет место Воина.
– Чушь. Он не Воин. Он вообще не пойми кто…
– Тебя задело, что он сказал по поводу фотографии? – робко вклинился Димка.
– Нисколько. Если б у него было желание работать с нами, его возможный дар лишь порадовал бы. Но ему плевать и на нас, и на расследование. Только у меня такое впечатление?
Бергман откинулся на спинку кресла и немного помолчал.
– Надо дать ему время.
– Для чего?
– Послушай, – заговорил Димка. – Мы знаем, как ты переживаешь из-за Воина. Мы все переживаем. Но, может, не стоит любое слово Клима воспринимать в штыки?
– Ага. Учитывая, что говорит он мало… – язвительно заметила я. – Напрягаться особо не придется.
Бергман переглянулся с Димкой, и тот сказал, поднимаясь:
– Пойду к себе.
Дождавшись, когда за ним закроется дверь, я сказала с вызовом:
– Ну?
Бергман улыбнулся, вышел из-за стола и, наклонившись, поцеловал меня в лоб.
– Бесконечно рад, что ты вернулась.
– Не увиливай. Зачем тебе нужен Клим? Ты всерьез думаешь, что мы без него не справимся?
– Тебе нелегко быть рядом с ним? – пройдясь по кабинету, задал он вопрос, игнорируя мой.
Я только головой покачала.
– А ты как думаешь?
– То есть ты так и не определилась в своем отношении к нему?
– Почему же? Вполне определилась. Я считаю, для нас обоих будет лучше держаться друг от друга подальше.
– Ты считала его врагом. Но теперь мы знаем, что это не так.
– По-твоему, он демонстрировал большую дружбу полчаса назад?
– Он тоже считал нас врагами. К тому же, не привык работать в команде.
– И не желает подчиняться, – сказала я.
– Подчиняться? – удивился Бергман.
– Мы считаем тебя бесспорным лидером. Он – нет.
– Ну и что? Я вовсе не горю желанием командовать. Лишь бы делу была польза. Куда больше меня беспокоит твоя неуверенность… если это не просто слова…
– Подожди, – я поднялась и шагнула к нему, преграждая дорогу. Теперь мы стояли друг напротив друга. – Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, если речь идет о твоей интуиции, то к ней стоит прислушаться.
– О господи, – пробормотала я. – Ты… ты сомневаешься, что Воин… Ты сомневаешься? По-твоему, Клим каким-то образом нас провел? И по этой причине ты решил держать его на глазах?
– В любом случае, к нему стоит приглядеться.
– То есть Воин погиб, но ничего, в сущности, не изменилось? И мы по-прежнему гадаем на кофейной гуще?