Четвертый - стр. 25
С инструментом проблем не возникло – сапёрные лопатки у нас всегда при себе, а вот с исполнением распоряжений товарища капитана мы хлопотали до ужина – засыпали промоины, что тянулись со стороны леса к болоту, к которому вёл уклон, начинавшийся много левее. Дело в том, что грунт здесь похож на тот, по которому мы в первый наш день огибали минное поле – трава на нем редкая, клочками, а под тонким слоем лёгкой песчанистой земли сплошная глина – исключительно неплодородное место.
Так вот! Промоины – они в глине. И засыпать их нужно тоже глиной, которую следует взять за пределами «лётного» поля. А потом утрамбовать и замести сверху той самой, похожей на песок, землёй.
Капитан, кстати, тоже впрягся вместе с нами, а Ольгу поставил на легкую работу – сделать несколько мелких канавок со стороны леса. Из них мы и добыли глину.
– Место вы выбрали толковое, но не довели его до ума, – мрачновато отметил он вечером. – Молодёжь зелёная – учить вас некому.
В темноте мы проводили самолёт и, навьючившись, как верблюды, отправились в путь – нам всю ночь шагать до района, где запланированы диверсии. Товарищ старший лейтенант принадлежность свою к командному составу всячески прятала. Не распоряжалась, спрашивала всегда мягко, демонстрируя не требовательность, а любопытство. Косила под рядового члена группы. То есть она вынюхивала что-то не вполне ей понятное, давая нам возможность проявить себя в обычной обстановке – без руководства сверху.
Следующую ночь мы копали, пробиваясь под шпалу в место, где на ней лежал рельс. Укладывали заряд килограммов на восемь, настораживали взрыватель и закапывали свой гостинец, унося лишний щебень на плащ-палатке. Верхний слой, снятый и уложенный тоже на плащ-палатку, возвращали обратно, с великим тщанием маскируя следы своей деятельности. А потом переходили на новую точку в четверти километра, где снова проделывали то же самое.
Работали в темпе вальса, чтобы успеть начать и кончить в промежутке между поездами на этом перегоне – интервал движения мы выяснили заранее, но без взрывчатки ничего поделать не могли. А тут, когда нам привалило такое богатство… После этого праздника труда у нас (парней – «девочки» охраняли) ныла каждая мышца. А потом переход, к счастью, почти налегке, до места, где мы оставили продуктовые сокровища.
– А теперь у меня имеются вопросы, – самым настоящим командным тоном сообщила товарищ старший лейтенант. Ольга, устанавливающая котелок над плиткой с сухим спиртом, посмотрела на меня с выражением «А я тебе говорила».
– Слушаю вас внимательно, – повернулся я к гостье-ревизорше.
– Почему вы заложили фугасы не под рельс, а под шпалу? Ведь расход взрывчатки в разы больше.
– Чтобы немцы не нашли.
– А почему их поезда проходили, не вызывая подрыва?
– Взрыватели не сразу взведутся. Первый, кстати, уже, – издали донёсся ослабленный расстоянием характерный звук. – Вот. Первый пошёл. Второй приготовится к работе только к вечеру, следующий – наутро, и последний опять вечером, – вздохнул я. – Весь доставленный вами тротил и неделя моих трудов над взрывателями прервут железнодорожное сообщение на пару суток, не более.
Сильная женщина эта Тамара. Но умоталась с нами не по-детски. Ну да, мы-то за месяц привыкли к такой жизни, а она, кажется, начала засыпать на ходу.