Четвертая высота. Это моя школа - стр. 20
Держась крепко за руки, прошли они через шумную Арбатскую площадь в скверик у станции метро. Сквер был весь устлан живым ковром из розовых, синих и желтых цветов. Посреди небольшого бассейна стоял бронзовый голый мальчик, похожий на арапчонка. Казалось, что он изо всех сил старается удержать в руках бронзовую рыбу. Из зубастого рыбьего рта высоко и шумно бьет упругая водяная струя.
Девочки остановились у фонтана, глядя на светлые брызги, озаренные солнцем.
– А Дюймовочкин больничный халатик у тебя цел? – спросила Катя.
– А то как же? Мы его тоже в больницу пошлем. Да и все Дюймовочкины платья. На что они мне без Дюймовочки? – сказала Наташа и о чем-то задумалась.
Катя осторожно тронула ее за руку:
– Послушай, Наташа, а над ней там не будут смеяться? «Вот, – скажут, – такая большая девочка, а ей куклу прислали…»
– Нет, нет, что ты! – Наташа решительно замотала головой. – Смеяться никто не будет. Во-первых, это не для игры, а так просто – на память, а во-вторых, знаешь, в больнице и большим иногда кажется, что они маленькие… А ты сегодня очень торопишься домой?
– Нет, не очень. Бабушка сказала, что обедать будем не раньше трех.
– Так давай зайдем ко мне. Я тут недалеко живу, по бульвару… Соберем Дюймовочкины вещи, склеим большой конверт… Ладно?
– Ладно, пойдем.
Они пошли по дорожке, влажной от недавнего дождя.
На каждом углу стояли лотошники. Перед ними в лотках и на земле громоздились фрукты – румяные яблоки, тёмно-лиловые сливы, полосатые арбузы; в решетах – прозрачные гроздья винограда.
А с кленов и лип на бульваре сыпались и сыпались мокрые, желтые, загнутые по краям листья.
– Хорошо! – грустно сказала Катя. – И надо же было ей заболеть, когда все так хорошо…
– Это всегда так бывает, – рассудительно ответила Наташа. – Все болеют не вовремя. А если хочешь заболеть – ни за что не заболеешь… Ну, мы пришли. Сюда – в ворота!
Наташа жила в первом этаже деревянного домика, прятавшегося в глубине двора. Дверь открыла большая, толстая девочка лет пятнадцати, в коричневом платье и в черном переднике. На плече у нее сидел огромный пушистый рыжий кот.
– Уже из школы? – спросила она, пересаживая кота на другое плечо. – Фуфа, сиди!
И, напевая что-то, она медленно пошла по коридору и скрылась в одной из комнат.
– Это – Мура, наша соседка, – сказала Наташа Кате, осторожно всовывая тоненький ключик в отверстие замка.
Дверь в комнату легко, будто сама собой, открылась.
– Мама тебе позволяет брать с собой ключ? – удивилась Катя.
– А что же в этом такого? – спросила Наташа.
– И ты не теряешь?
Наташа только плечами пожала:
– Вот еще! Ключи терять! Да что я – разиня какая-нибудь?
– А у нас бабушка даже Тане ключей не дает, – со вздохом сказала Катя. – Говорит: «непременно потеряете». А ведь Таня уже в институте!
Наташа слегка улыбнулась и покачала головой:
– Нет, это только так говорится: «потеряете, потеряете»! Вовсе она этого не думает, твоя бабушка. А просто вам с Таней незачем брать с собой ключи. Ведь у вас всегда кто-нибудь дома. Ты позвонишь – тебе сразу откроют. А у нас не так. Мама до шести часов на службе, а иной раз и позже задержится. Что ж бы я стала делать, если б у меня ключа не было?
Она говорила просто, спокойно, как большая. Катя невольно с уважением и любопытством посмотрела на свою новую подругу.