Четвертая обезьяна - стр. 43

Клэр покачала головой:

– Хоть бы поблагодарил меня за то, что я присматриваю за твоим напарником! Он туп как пробка. Спорим, если запереть его в комнате и вернуться через час, он будет валяться на полу мертвым, с языком, засунутым в розетку.

– Эй, я тоже здесь, – напомнил Нэш. – Я все слышу!

– Знаю. – Клэр повернулась и взяла у него стакан с кофе: – Спасибо, малыш!

Следом за Клэр в оперативный штаб вошел Эдвин Клозовски, для сотрудников просто Клоз. В одной руке он сжимал битком набитый портфель, а в другой держал недоеденный шоколадный кекс.

– Наконец-то вся банда в сборе? Давно пора! Вы не представляете, какая тоска сидеть в центральной аппаратной и вскрывать жесткие диски извращенцев – любителей «клубнички»! Еще немного – и я бы вернулся в фирму по производству компьютерных игр! Как дела, Сэмми? – Он похлопал Портера по плечу.

– Привет, Клоз!

– Рад, что ты вернулся. – Клозовски поставил портфель на один из пустых столов и запихнул в рот остатки кекса.

Портер заметил Уотсона, который стоял в дверях, и поманил его к себе.

– Клоз, Клэр, знакомьтесь, это Пол Уотсон. Временно прикомандирован к нам от экспертно-криминалистической лаборатории. Очень нам помогает. Кто-нибудь видел Хозмана?

Клэр кивнула:

– Я разговаривала с ним минут двадцать назад. Он проверяет финансы Толбота, но пока ничего интересного не нашел. Обещал, что свяжется с тобой, как только на что-нибудь наткнется.

Портер кивнул:

– Ладно, тогда начнем!

Все расселись за большим столом. С белых досок на них смотрели жертвы Убийцы четырех обезьян.

– Нэш, где тот снимок Эмори?

Нэш достал снимок из пакета и передал ему. Портер приклеил его на крайнюю правую доску.

– Я повторю все с самого начала. Конечно, почти все вы всё прекрасно знаете, но Уотсон не в курсе, а мы, может быть, что-нибудь поймем от повторения. – Он указал на снимок в нижнем левом углу: – Калли Тремел. Двадцать лет, похищена пятнадцатого декабря две тысячи девятого года. Она стала первой жертвой…

– О которой нам известно, – уточнила Клэр.

– Она стала первой жертвой, после чего мы заговорили о почерке убийцы, которого прозвали Обезьяньим или Убийцей четырех обезьян. Правда, судя по косвенным уликам, ему уже доводилось убивать раньше, – сказал Клозовски. – Убийцы не возникают вдруг, ниоткуда. Они формируются постепенно, со временем оттачивая приемы и почерк.

Портер продолжал:

– Родители заявили о ее пропаже во вторник, а ухо получили по почте в четверг. В субботу они получили глаза, а во вторник – язык. Все посылки были упакованы в маленькие белые коробки, перевязанные черной бечевкой, с адресом, надписанным от руки. Ни на одной коробке не удалось найти отпечатков. Он с самого начала проявлял крайнюю осторожность.

– Что подтверждает версию о том, что она не была его первой жертвой, – сказал Клозовски, упорно стоя на своем.

– Через три дня после того, как прибыла последняя коробка, какой-то бегун обнаружил ее труп в Алмонд-парке. Ее оставили на скамье, а к рукам приклеили картонную карточку, на которой было написано: «Не совершать зла». Мы начали догадываться о его образе действия после того, как он прислал глаза, но карточка подтвердила наши подозрения.

Уотсон поднял руку. Нэш закатил глаза:

– Док, мы не в третьем классе! Не стесняйся, выкладывай, что у тебя на уме!