Четвертая обезьяна - стр. 23
Я осторожно высунул голову из-за угла, по-прежнему не произнося ни звука.
Мама что-то мешала на рабочем столе. Миссис Картер сидела за столом и держала в руках кружку с кофе.
– Попробуй кое-что изменить, чтобы добавить изюминку, – посоветовала мама. – Миссионерскую позу оставь миссионерам, вот мой девиз! Купи игрушки для взрослых или принеси в спальню еду. Все мужчины обожают взбитые сливки.
Мне не разрешали носить еду в комнату – после того как мама нашла у меня под кроватью наполовину съеденную коробку печенья.
Миссис Картер снова хихикнула:
– Вот уж ни за что бы не подумала!
– А ты подумай.
– А если ему не понравится или он решит, что я извращенка? Я, наверное, не переживу унижения.
– Ему понравится; им всегда такое нравится.
– Ты так думаешь?
– Я не думаю, я знаю.
Ненадолго они замолчали; потом заговорила миссис Картер:
– У твоего мужа когда-нибудь было так, что не получалось, ну, ты понимаешь…
– У моего мужа? – Голос у мамы стал очень высоким от волнения. – Что ты, нет. У него все в полном порядке!
– Даже когда он выпьет?
– Особенно когда он выпьет!
Деревянный стул скрипнул.
Я заглянул за угол. Мама села рядом с миссис Картер и положила руку ей на плечо:
– С твоим такое часто случается?
– Только когда он пьет.
– Он много пьет?
Миссис Картер задумалась, подыскивая нужные слова.
– Не каждую ночь.
Мама сжала ей плечо:
– Что ж, мужчины есть мужчины. Ему еще предстоит повзрослеть.
– Думаешь?
– Конечно. Когда семейная жизнь только начинается, мужчина ощущает сильное давление. Конечно, вы оба его ощущаете, но он особенно. Он купил вам чудесный дом. Вы, наверное, уже думали о детях?
Миссис Картер кивнула.
– Все такие мысли давят на него, как тяжелый груз. Каждая новая забота добавляет фунт-другой; потом он едва может ходить или стоять. Он пьет, чтобы как-то разобраться с проблемами, только и всего. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы чуть-чуть выпить, успокоить нервы. Так что не бойся. Пройдет время, давление ослабеет, и все у вас наладится. Вот погоди, и увидишь.
– Ты не думаешь, что дело во мне? – спросила миссис Картер почти по-детски.
– Ты такая хорошенькая! Конечно нет, – ответила мама.
– По-твоему, я хорошенькая?
Мама фыркнула:
– И ты еще спрашиваешь! Ты просто сногсшибательная! Да я почти не встречала таких красавиц, как ты!
– Как мило, что ты мне это говоришь, – сказала миссис Картер.
– Я говорю правду. Любой мужчина был бы счастлив иметь тебя, – сказала мама.
Они снова замолчали, и я украдкой высунулся из-за угла, стараясь не шуметь.
Мама и миссис Картер целовались.
12
Эмори – день первый, 8.46
Мрак.
Он клубился и кружился вокруг нее, как течение в глубоком море. Холодный и безмолвный, он ползал вокруг нее и прикасался, словно незнакомец.
«Эм, – шептала мама, – вставай, опоздаешь в школу».
– Не-е-е-ет! – протянула она. – Еще несколько минуточек…
«Вставай, малышка; больше я не буду повторять».
– У меня страшно болит голова. Можно я сегодня останусь дома? – Собственный голос показался ей тихим, далеким и очень сонным.
«Я не стану снова покрывать тебя и врать директору. Ну почему одно и то же каждый день?»
Что-то было не так. Мама умерла очень давно, когда ей было всего три года. Мамы не было рядом в ее первый школьный день. Мама ни разу не отводила ее в школу. Ее вообще не водили в школу. Почти всю жизнь с ней занимались дома.