Четки - стр. 48
Он выкинул окурок в окно и вышел под дождь. На высоте нескольких метров медленно проплывал дирижабль с рекламой оранжада «Птысь». В такую погоду эффективность подобной рекламы равна нулю.
Он поднял воротник, но капюшон не доставал. На него падали сжиженные выдохи последнего месяца, испарившийся пот и промышленная влажность. Из этого и состояло Облако.
Альтернатива была значительно проще. Если повысить ПО депутата до предыдущего уровня, Марыся точно умрет. Нельзя съесть конфетку и продолжать держать ее в руках. Промежуточный вариант? Его нет. Между повышением и понижением ПО нет средних значений.
Если нет хороших идей, то, может, пора подумать над плохими? Самая безумная пришла сразу. Талинский скрылся от g.A.I.a. в тюрьме. А если бы… Нет, это сумасбродство, нереально. Харпад не обращал внимания на дождь, стекавший ему за воротник. Идея была дурацкой. Это как спрыгнуть с крыши небоскреба, чтобы проверить, точно ли разобьешься.
Как действует трехуровневая система, называемая гиперпревентивностью, в общих чертах знал каждый, потому что когда-то информация была открытой. Гражданин с показателем ПО ниже ста был под незаметным наблюдением Надзора, то есть главным образом через электронные глаза, уши и анализаторы. Под присмотром находились все, а данные непрерывным потоком стекались в базу данных g.A.I.a. После превышения этого показателя человек становился объектом интересов Провокации. Его предавали серии незаметных тестов, подстроенных ситуаций, в которых гражданин либо набирал, либо терял пункты. В основном терял. Когда показатель ПО пересекал отметку сто тридцать семь, человек исчезал в Элиминации. Как это выглядело на практике? Хороший вопрос. Элиминаторы были парамилитарным формированием, но редко действовали открыто. В большинстве случаев они забирали человека по-тихому, без выбивания дверей или выстрелов в воздух. Очевидно, они вели нормальную жизнь, чтобы никто не заподозрил их участие в этом. Привилегии, получаемые от членства в элитных подразделениях, обеспечивали им достаток.
Харпад потер жесткую двухдневную щетину на щеках. Куда попадают после Элиминации? В тюрьму? Умирают? Раньше он над этим не задумывался. Только знал, что элиминированные никогда больше не появлялись в городе. Их картотеки в налоговых закрывались, как у умерших, идентификационные номера исчезали из списков. Аннулировались банковские и почтовые счета, наступала автоматическая процедура передачи наследства. Словом, человек бесследно исчезал.
Идея была безумной – если он обладал возможностью свободного манипулирования ПО, то, чисто теоретически, он мог повысить свой собственный показатель до ста тридцати семи, исчезнуть из полицейских реестров, а потом вернуться, чтобы начать все с чистого листа. Бумажные деньги он мог спрятать, а потом прекрасно на них жить. Если это возможно, если можно пережить Элиминацию, он мог бы безнаказанно послать к чертям Талинского и забыть о Вольфе. Но важнее всего сейчас была судьба Марыси.
В голове гудело от появляющихся альтернатив, любая из которых могла оказаться самой большой ошибкой в его жизни. Итак, по порядку. Он знал, где она. Это уже что-то, но, если он туда поедет, откроет следующую карту: похитители и их заказчик узнают, что он может это сделать.