Чёртовы свечи - стр. 27

Мы решили поехать вместе – со стороны это выглядело бы естественно: «Пожилая женщина с сыном приехали в сад». Я бы копировал, соседка наша меня кормила, гремела посудой, ходила по саду, посматривая по сторонам. Никаких подозрений наша поездка бы не вызвала.

О том, что документы сохранились и они у нас, вряд ли кто-нибудь догадывается. Во-первых, столько времени прошло, и потом, те, кто мало-мальски знаком с деятельностью спецслужб, знают, что можно скопировать листок, ну два, а вынести коробку из архива НКВД – невозможно. Значит, эту версию отрабатывать не будут. А то, что капитан НКВД Муромцев попал в чрезвычайную ситуацию, часть архива увозили, другую готовили к уничтожению, война у порога, не до исследований было и, по сути, он спасал свою работу, в которой кроме него, на тот момент никто больше не разбирался, – это в расчёт не возьмут. Мог он сжечь свою работу? Он сохранил архив, доверив его дочери.

Бабушка Мила пришла к нам не случайно сказку рассказать, она должна была кому-то передать то, что передали ей. Нас она посчитала теми людьми, кому можно доверять. Единственный её промах – она пересказывала историю реальную, как сказку, но это была не сказка, а быль-детектив. И в этой не выдуманной детективной истории было немало загублено людей. А сколько ещё жертв впереди – неизвестно. Потому она стала бояться за нас. Но уже поздно, не вернуть того, что сделано.

Мы поехали на моей машине. Выехали поутру. Захватив с собой корзинки с продуктами, мы выглядели так, как ездят обычно на дачу. Автомобиль, почти новый «Ларгус», быстро затерялся в транспортном потоке.

В нашей семье так всегда, когда мы покупаем какой-нибудь автомобиль, то некоторое время ездим, обращая на себя внимание новизной и эксклюзивностью, но проходит месяца три-четыре, и таких моделей, даже такого цвета, становится до неприличности много. Когда-то это раздражало, но сегодня мы радовались: «Поди отследи нас».

На всякий случай перед тем, как съехать на трассу, мы покружили по городу, якобы объезжая магазины. Были в «Оби», «Кастораме», смотрели, выбирали. Бабушка Мила купила 15 метров самого дешёвого шланга производства Китая. Он, может быть, ей и не нужен, но выходить из магазина совсем без покупок было бы подозрительно. И мы постоянно проверяли: «Нет ли за нами хвоста?» За нами никто не следил. Так во всяком случае нам показалось. Когда наконец мы свернули на трассу, время было к обеду. Доехали мы быстро, без приключений и, придерживаясь старой традиции, начали с обеда, а уж потом соседка наша подвела меня к заветному месту, где, заваленный хламом, прятался архив; сама же пошла стоять на «шухере», если что, она должна была подать сигнал. Вот так разворачивалась наша полудетективная-полувоенная история.

Архив. Кто когда-либо прикасался к старым документам или старой книге, меня поймёт – необыкновенное чувство охватывает тебя, во всяком случае в первые минуты. Это потом ты начинаешь чихать, позёвывать и смотреть на часы. Но вначале кладёшь на стол папку с документами и смотришь на неё глазами коллекционера и лишь потом вспоминаешь курс источниковедения, раздел «дипломатика» и критически осматриваешь папку, бумагу, завязки, штампы. Если хоть какое-то подозрение в недостоверности, например в качестве бумаги или печатей, проводишь экспертизу, а если подозрения подтверждаются, к содержанию текстов не притрагиваешься – фальшивка. Историк всегда должен работать как следователь. Он не выносит приговор, он восстанавливает события прошлого.