Чёртовы колядки - стр. 2
– Спасибо, хозяюшка! Доброго вам здоровьичка! – обрадовался я и потирая озябшие руки поспешил в дом.
В доме было натоплено, обворожительный запах недавно испечённого хлеба наполнил мой рот голодной слюной, я вспомнил, что не ел с самого утра.
– На-кось, валенки обуй, – сказала мне бабушка, подавая старые, но добротные самокатки, – Токма с печи сняла, тёплыя ишшо. Мужа моего были, тебе поди ладны́ будут. Как звать –то тебя? Чтой-та я тебя раньше у нас в посёлке не видала, приезжий что ли?
Обсказав причину своего приезда в посёлок, я с удовольствием принял приглашение на чай, и вскоре вдыхал чудный запах заваренных трав. Хозяйку звали Марией Тимофеевной, и жила она в этом домике всю свою жизнь, а до неё в Родниках и родители её жили. Дети выросли и разъехались, летом приезжали в отпуск, внуков привозили и звали бабушку Марью к себе в город, но как же она поедет, ведь родной дом, отчий…
– Тебе бы по такой надобности летом сюда ехать, али по весне, чтобы путём всё поглядеть. Ну а посёлок у нас хороший. Это ведь уж после он дачным стал, а раньше деревня была большая, Родники называлась, потому и садоводство назвали – «Родник».
Узнав, какие есть неподалёку участки, возможные к покупке, я собрался отправляться домой. Сумерки уже разлились синей пеленой, ясный месяц повис над укрытой ледяным панцирем рекою, и свет его рассыпался серебряными брызгами по искрящемуся льду. Мороз к ночи усилился, снег приятно хрустел под старенькими валенками, когда я ходил вокруг машины, счищая небольшую наледь со стекла. Но уехать мне в тот вечер было не суждено…
По какой-то странной причине машина моя отказалась заводиться, хотя раньше никаких проблем я не испытывал, заводил и в более сильный мороз, а тут… Я отчаялся и снова промёрз до костей, позвонил друзьям, но в эти праздничные дни, особенно вечером, «спасти» меня было некому. Обещали приехать утром, как только выветрится выпитое днём. Что ж, видать я один такой, искатель приключений, и придётся ждать завтра.
– Николай! Поди хоть в дом, раз не заводится твоя «лошадка», погрейся, а не то и сам застынешь. Завтра по утре приедет сосед Михайло Кропинов, у него в гараже приспособы разные, заведёте, не боись. Ну, а покудова поселю тебя на мансарде до завтра.
Я вошёл обратно в дом со словами благодарности доброй хозяйке и попутно раздумывал, чем бы мне её отблагодарить. Непременно нужно будет ещё раз заехать и гостинцев привезти. Я позвонил жене и выслушал отповедь недовольной таким моим «финтом» Катерины, угрожавшей мне по возвращении домой разнообразными наказаниями, но подумал… что я даже рад такому повороту событий.
Не нужно никуда бежать, всё, абсолютно всё можно отложить до завтра. Я взял лопату и принялся откидывать снег, расчищая двор, всё Марии Тимофеевне полегче, а хозяйка обрадовалась, засуетилась с ужином.
После ужина я вынес на улицу большой самовар, хозяйка его затопила щепой – налаживали к вечеру чай, а пока я попросился у хозяйки прогуляться в её валенках до конца улицы и до пригорка. По словам Марии Тимофеевны, там были оставленные хозяевами участки, некоторые даже с добротными деревенскими домами, оставшимися здесь ещё со времён бытности Родников большой деревней.
– Ну так поди валенки не сотрёшь, поди, оглядись у нас тут. Да не застынь, эка подмораживает и звёзды яснут к ночи, – сказала Мария Тимофеевна, и добавила, помолчав, – Ты только к старой пилораме не ходи… нет ничего хорошего в той стороне. Да и не то время нонче.