Чертовка - стр. 18
– Фрэнк, я серьезно! – Стейплз хлопнул меня по плечу. – В сущности, та женщина – девушка, – что принесла деньги, была вполне привлекательна. Довольно неряшлива и потрепанна, но совсем не дурна.
– Должно быть, это Франсес Смит, – предположил я. – Соседская девчонка. Похоже, Джойс нашла работу и прислала Франсес, чтобы передать деньги.
Я закурил с небрежным видом и уронил спичку на пол. Огонек в глазах Стейплза, нетерпеливый и хитрый, постепенно угас.
– Что ж, Фрэнк. Раз уж ты теперь здесь…
– Раз уж я теперь здесь, – перебил я его, – то заберу деньги, которые мне причитаются.
– Ну же, Фрэнк, – надул губы Стейплз. – Неужели ты на меня сердишься? Неужели хочешь уволиться?
– Вообще-то, – начал было я, – я просто подумал, что…
– Отнюдь нет. Я уверен, что начиная с сегодняшнего дня ты будешь особенно щепетилен. Уж придется, сам понимаешь. А приступить к работе можешь хоть сейчас, если хочешь.
Я сказал, что порядком измотан и лучше бы подождать с работой до понедельника. Стейплз разрешил мне взять двадцать долларов в счет моего заработка, и я поехал домой.
В квартире воняло, как в сточной канаве. Смердело плесенью и гниющей едой. Я выгреб все из холодильника и свалил на стол, к остальной дряни. Потом просто завернул все в скатерть вместе с тарелками, кастрюлями и прочим и выбросил эту мерзость в мусорный бак.
Я распахнул все окна и развесил постельное белье на веревках. Предстояло еще много чего сделать – в этом жилище всегда было так. Но пока что я решил остановиться. Навалилась какая-то слабость после всех пережитых волнений и нервного напряга. Я очень устал, и меня уже мало интересовало, что за незнакомка меня вызволила и зачем она это сделала.
Может, выяснится, что это все-таки была ошибка.
Стемнело. Я закрыл окна и задернул шторы. В тюрьме я почти ничего не ел: не мог хлебать это пойло. Теперь я, само собой, порядком проголодался. Но в буфете не было ни черта – только кофе и полпинты виски. Я отнес виски в гостиную и хорошенько отхлебнул.
Я откинулся на спинку дивана и задрал ноги. Я прихлебывал и курил, думая о том, каково мне было прошлой ночью и насколько лучше стало сейчас; человек же, думал я, может и не догадываться, что на самом деле у него все прекрасно, так что, может, в моей жизни все не так уж плохо.
Я немного расслабился. Меня снова стали одолевать вопросы.
Итак, кто же, черт подери, из моих знакомых…
Кто, во имя господа, решил мне помочь…
Кто-то шел по тропинке. Почти бежал. По тропинке, потом вверх по ступеням и по крыльцу. Я вскочил и распахнул дверь.
– Мона! – воскликнул я. – Мона, детка! Что случилось?..
Она почти упала ко мне в объятия, всхлипывая и задыхаясь. Я ногой захлопнул дверь и отнес Мону в гостиную.
– Детка, – сказал я. – Все хорошо, детка. Старина Долли с тобой и…
– О Долли, Долли! – Она стала раскачиваться, обнимая меня. – Я т-так боялась, так боялась, что тебя здесь не будет и… Спаси меня от нее, Долли! Забери меня отсюда! Помоги уехать. У меня есть деньги, Долли, хватит нам обоим! П-пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
– Подожди! Подожди минуту! – крикнул я и потряс ее за плечи. – Ну-ка, успокойся. Я сделаю все, что в моих силах, милая, но я должен знать…
– Возьми их, Долли! Можешь все забрать, только возьми меня с собой.
Мона сунула руки в карманы старого, потертого пальто. Когда она вынула их оттуда, деньги так и посыпались мне на колени – комки мятых пятерок, десяток и двадцаток.