Чертовидцы, или Кошмары Брянской области - стр. 46
Мертвые распахнули объятия, готовясь заключить в них безумца.
Лунослав выдернул колун из-за плеча. Аномальные колючки где-то немыслимо далеко, будто в другой Вселенной, впились в ладони. Он всё просчитал. Последние десять метров. Последние ряды трупов. Просчитал всё, кроме того, что он не боец. Вот и вляпался.
Рядом хищно засвистела коса.
Булат с воплем поднажал, прикрывая друга. Спину и бока специально оставил незащищенными. И трупы предпочли более доступную жертву. В желтоглазого сотрудника бюро вцепились. Но он всё равно с довольной миной косил только тех, кто тянулся к напарнику.
Лунослав закричал. Взлетел к жертвенникам. Насмехавшееся лицо Пелагея стянули ростки испуга.
Тяжелая головка колуна врезалась в посох некроманта.
Взметнулись призрачные искры. По депо прокатилась изумрудная, мутная волна. Половинки некогда могущественного артефакта с жалобным стуком упали на бетон. Мертвецов словно обесточило, и они обмякли, вернувшись к изначальному состоянию смерти – покою. Депо переродилось, став похожим на промозглую братскую могилу. Лишь лампы дневного света продолжили с безразличием обличать безжизненное поле.
– Вот черт! – Булат припал на колено и привалился на чье-то тело. Устроился как в кресле. С шипением убрал дрожащие руки от косы. Подул. Казалось, он пару километров тормозил ладонями по асфальту – или по кухонной терке.
Пелагей откинул хрипевшего лабрадора. Поднял обломок посоха с навершием: огонек средь короны дланей едва мерцал. Прижал к груди. Швырнул в чертовидцев гневный взгляд.
– Я вас прикончу. Оборву ваши сраные жизни! Смешаю с червями и дерьмом!
Лицо Лунослава исказилось, словно он вспомнил что-то донельзя мерзкое. Ноги сами поднесли к Пелагею, а руки – вскинули Злоруб. Будто со стороны услышал свой истеричный вопль. Катились слёзы. Он не мог найти тварей, что использовали его для смертей невинных. Но ему по силам хоть как-то заглушить боль.
И будь он проклят, если не попробует сделать это сейчас.
Злоруб, обладая зыбкой силой кошмаров, с легкостью перерубал плоть некроманта, которую не взяло бы ничто другое, кроме разве что Костяной. Пелагей с визгом отвернулся, закрывая собой обломок посоха. Сталь врубалась в плечи, колола рёбра, крошила ключицы. Но кровь не текла. Просто собиралась в зияющих ранах, словно вода – в следе, оставленном в заболоченной местности.
– Прекрати… – прошептал Пелагей, задыхаясь.
Его спина напоминала перепаханное, залитое кровью поле. Шатающимся маятником он попятился в комнатушку с трубопроводом. Во вскрытой трубе всё так же бурлила вода.
Лунослав посмотрел в перепуганные глаза маньяка и убийцы:
– Прекратить? Никогда! Слышишь?! Никогда!
Пелагей нащупал позади разорванный зев трубы и откинулся в него.
На лепестке металла осталась сорванная кроссовка.
Поток со всхлипом втянул некроманта, унося к водонасосной станции. Темнота сомкнулась. Ревущий шум оглушал. Глотки воздуха приходилось вырывать у змеящейся колонии пузырей, достаточно крупных, чтобы нырнуть в них головой.
Пелагей тянул улыбку. Да, он утратил контроль над тоннами мертвой плоти, но в посохе оставалось еще достаточно сил, чтобы дотянуться до гребаного пса. Мутный огонек, откликаясь на волю хозяина, подсветил проносившиеся заклепки на сферических стенках трубы.
А потом Пелагей с жадностью разинул рот и сделал глубокий вдох, наполняя легкие водой. Он еще вернется. О да! Пусть не сегодня и даже не через месяц, но он даст пинка этому миру! Агония выгнула его дугой.