Чертовидцы, или Кошмары Брянской области - стр. 31

Как-то, попросившись в туалет, он избил ногами медсестру. У нее даже что-то хрустнуло в шее. Счастливица: она хоть могла схватиться за место удара.

Через шахту для сброса белья он добрался до прачечной, а уже оттуда – до подвала и подземной парковки. Голоса направляли его

Растерянный и загнанный, он очутился у герметичных баков с органическими операционными отходами. Однако источник голосов обнаружился не в контейнерах, а за ними.

Вещали его отрубленные руки.

Будто долговязые любовники, они сплелись в иезуитский посох, лежавший в сырой темноте. Зеленоватый огонь навершия пульсировал. Он знал, чувствовал: непостижимое существо, вторгшееся в Брянскую область, благословило его ампутированные конечности, превратив их в совершенное орудие мести.

В орудие, которое он, черт побери, не мог взять!

С губ посыпались сухие смешки, вестники истерического смеха, – и плечи пронзила боль. Из бинтов и обветренных шрамов рвалось нечто. Он упал, с воплями собирая телом грязь. Контейнеры с органическими отходами задергались. Когда всё закончилось, он встал и потер онемевшее от крика лицо.

Почувствовал рельеф черепа под кожей.

Новые руки были прекрасны и совершенны. Он заглянул в контейнеры: мешки с органическими отходами сдулись. Посох привел к материалу, послужившему стабильной основой для новых дланей.

Голоса, шедшие из пламени навершия, шептали пропахшие кровью тайны. Он понимал, что занимается чистейшей воды некромантией – крепит власть над мертвыми. И каждый раз он улыбался, когда думал об этом. Потому что занятие некромантией имело признаки высокой должности: ты ни черта не понимаешь, а всё работает.

Своих первых кадавров он воскресил в больничном морге. Патологоанатом, взвешивавший желудок подавившейся за обедом женщины, в итоге остался без своего. Славный обмен любезностями, что и говорить.

Укрытие нашлось в недостроенном метрополитене, куда ни один человек в здравом уме не сунется. Диггеры и всякие бродяжки не в счет.

Потекли ночи террора, когда мертвецы, слоняясь по улицам и проспектам Нового Ивота, выискивали и задирали живых. И всё же мышечная масса орды нарастала не так быстро, как хотелось бы.

Решение подсказал посох.

По счастливой случайности и инженерному недоразумению именно здесь, в депо, находилось техническое помещение с доступом к водопроводным трубам. Они шли от станции водоподготовки, где воду отстаивали, фильтровали и обеззараживали, до водонасосной, откуда вода уже распределялась по всему городку.

Спор между «Ивотводоканалом» и железнодорожниками о трассе водопроводных труб зародился еще на заре планировки Нового района. Одним грозило затопление, другим – загрязнение. Однако компромисс был найден, и в депо организовали аварийный доступ к трубам, тогда как основную их магистраль, погрузив глубоко в землю, отвели далеко на запад.

Требовалось всего ничего – отравить бежавшую в город водицу.

И травануть ее следовало так, чтобы жертвы после смерти сразу обращались; чтобы не пришлось совершать паломничество в их поисках. В таком случае прирост трупов, по его самым скромным подсчетам, составит около двадцати тысяч. И это только за первые двое суток.

Тысячи и тысячи холодных, безжизненных тел, шагающих сами по себе.

На самом деле он не нуждался в крови тех, кто, будучи половозрелым, не имел коитуса с противоположным полом. Для ритуала осквернения воды сгодились бы и шлюхи. Главное, чтобы сердца бились. Да, бзик. Да, причуда. Но ему отчаянно хотелось идти по новому пути