Чертова баба, или Приют для фамильяров - стр. 39
- Лестер, это Лола, - старательно представила меня девочка. - Лола, Лестер.
- А почему у него в руках корзиночка? - прошептала я.
Дракон нахмурился и еще крепче прижал ее к себе.
- А там у него сокровища, - пояснила девочка. - Он камешки собирает. И если теряет, очень расстраивается.
- Вот и плюется огнем – с горя, - наябедничал Шушик. – Сколько раз просили его соблюдать правила этой, пожарной безопасности, так на его рогатой морде хоть кол чеши, ничего не запоминает, охламон!
Так, напомните мне не расстраивать этого чешуйчатого! А то обидится, дыхнет нечаянно и все, будет в наличии жареная ведьма – вот Соломея обрадуется!
- А еще он – растяпа! – продолжал наш хищнегггг. – Постоянно свои сокровища теряет и потом никому уснуть не дает!
- Значит, он камешек потерял? – уточнила я, с сочувствием глядя на огромного фамильяра.
- Лестер? - Пружинка тоже посмотрела на дракончика.
Тот шумно выдохнул, явно печально.
- Да, - малышка кивнула.
- Если он хочет, могу ему один камешек отдать, - предложила я, дабы снизить пожароопасную ситуации в поместье.
- Он хочет, - Пружинка рассмеялась, когда дракоша закивал.
- Сейчас, - я сходила в спальню, вернулась с небольшим кусочком янтаря молочно-желтого цвета и протянула его чешуйчатому фамильяру. – Подойдет такой?
Глаза того расширились. Он осторожно взял подарок с моей ладони, поднес к мордочке и заурчал, как кот на печке.
- Лестер очень благодарен тебе, Лола, - объяснила девочка, - ему очень-очень нравится камешек!
Ну и отлично - пожара не будет, значит!
- Я очень рада! А теперь пойдем спать, Пружинка.
Не успели мы с девочкой войти в дом, как его стены содрогнулись от заунывного воя.
- Что это? – прошептала я.
К нам нагрянула стая волков?
- Это Лестер, - пояснила девочка, зевая.
- Ему разонравился камешек?
- Нет, наоборот, - она широко улыбнулась. - Когда дракон счастлив, он поет!
Да твою же армию короля Дормидонта V за пятки! А я надеялась поспать, хоть немного! Знала бы, что последует ария в исполнении чешуйчатого, презентовала бы ему камень с утреца, пусть бы Соломею концертом побаловал!
Отправив девочку в постель, я прошлепала на кухню, под музыкальное сопровождение в исполнении счастливого дракона. От пения которого уши сворачивались в трубочку, как листья по осени. Все равно не усну, так хоть перекушу. Взяв ломоть хлеба, намазала его вареньем и впилась зубами в корочку.
- Что может быть вкуснее вредного, сладкого и калорийного посреди ночи? – прошептала самой себе. – Разве что мужские поцелуи.
Я хихикнула. И тут из темноты раздалось:
- А ты сравнивала?
- Кто там?! – просипела я, вжавшись попой в столешницу.
- Лола, ты меня обижаешь, - во тьме полыхнули алые глаза.
А потом ко мне шагнул… Янур!
Не успела и ойкнуть, как к моим губам прижались его горячие, жадные губы.
- Сладкая, - мурлыкнул он, оторвавшись от них на мгновение.
И тут же снова прильнул к моему рту, вторгся в него языком, дразня, лаская, увлекая в бешеный водоворот ощущений – который заставил обвить его шею руками, прильнуть к сильному мужскому телу и отдаться во власть этого искусителя. Руки которого уже властно путешествовали по моему телу, прокладывая обжигающие дорожки по груди, талии, спине и бедрам.
Как же сладко, в самом деле!
Но когда я и вовсе размякла в его руках, искуситель вдруг оторвался от моего рта, заглянул в лицо глазами, которые полыхали, как чистейшее пламя преисподней, ухмыльнулся, словно что-то прочитал во взгляде, и… резко развернувшись, зашагал прочь.