Чертов дом в Останкино - стр. 15

Возок миновал ворота Старого города, выехал на широкую дорогу, ведущую к Земляному валу. И уже скоро проехал в изящные ворота крохотного поместья, в котором жил Веселовский. Резидент удивился, что его никто не встречает, сам поднялся по мраморному крыльцу и толкнул дверь. В последний момент он вдруг удивленно остановился: его поразил запах табака, шедший из дома. Сам Веселовский пренебрегал трубкой и держал только нюхательный табак. Озадаченный Авраам Павлович сделал шаг внутрь, и тут же острие кинжала коснулось справа его шеи.

– Здорово, Веселовский, – раздался мужской голос. – Заходи, разговор есть.

Петербург. 1844 г.

Утром следующего дня доктор Галер снова пришел на угол Невского и Садовой, к зданию Публичной библиотеки, где на третьем этаже располагалась квартира Ивана Андреевича. Крылов по-прежнему сидел в кресле у окна и дымил сигарой.

– Вы вообще не ложились в кровать? – строго спросил доктор.

– Сегодня нет, – ответил тот. – Зачем?

Доктор сердито занялся своей сумкой.

– Пиявки? – спросил Крылов, увидав, как эскулап достает большую стеклянную банку.

Галер кивнул.

– Взял по дороге свежих. Вам придется выплатить мне хоть небольшой аванс. Закатайте рукав, – приказал он.

Поставив пиявок, Галер осмотрел кожные покровы пациента и задал ему несколько вопросов. Иван Андреевич отвечал кратко, потом воскликнул в нетерпении:

– Оставь эти бесполезные церемонии. Лучше садись и пиши дальше. На чем мы остановились вчера?

Галер сел к столу, пододвинул стопку бумаг, чернильницу и вазу с перьями.

– Как вы встретились с братьями Зубовыми.

– Да! Хорошо, дай подумать… Так… Вечером я приехал к Безбородко, где получил от дворецкого еще немного денег. Теперь я был совершенно богат и даже подумывал пойти проиграть часть монет, которые буквально грызлись в моих карманах. У меня в те дни была своя система, математически просчитанная и, как я полагал, совершенно беспроигрышная.

– Да? – заинтересовался Галер.

– Впрочем, у каждого тогда была своя система – абсолютно беспроигрышная, – хрипло захихикал Крылов. – Помнишь, как у Сашки Пушкина Герман просит графиню открыть тайну трех карт? Но потом я с сожалением рассудил, что дорога предстояла дальняя. Конечно, императрица обещала прислать мне своего конюха. Наверняка к конюху прилагалась и карета. Но вот повара в дорогу мне почему-то не предоставили, а значит, питаться предстояло на свой кошт. Я подумал, что лучше буду не скупясь тратиться на хорошие обеды несколько раз на дню и на приличные постели. С этой мыслью я задремал и проснулся уже утром, когда в мой кабинет вошел очень колоритный субъект.

Петербург. 1794 г.

Иван Андреевич проснулся от странного стука. Он приоткрыл один глаз и увидел напротив себя незнакомца. Бородатый плотный мужчина в синем армяке и с косматой шапкой в руке стоял небрежно и постукивал рукояткой кнута по сапогу. С виду он был похож на обычного дворника или кучера, но даже спросонья Крылов ощутил странный тревожный запах, исходивший от этого мужика, – пахло большой злой псиной. Вероятно, несло от шапки.

Иван Андреевич открыл другой глаз и, повозившись в кровати, сел повыше на подушках.

– Что за черт! – сказал он и протер глаза. – Кто пустил?

– Вставай, барин, – ответил незнакомец. – Карета подана. Где твои вещи? Давай погружу, пока ты умываешься.