Черти-Ангелы Натальи Викторовны - стр. 29

– Родные и близкие друзья поздравляют Вадима, вернувшегося сегодня из армии. И для него звучит эта песня. Счастливой гражданки, брат!

– Пройду один мимо сельсовета,

Услышу плеск уток на воде.

Ещё звенит где-то это лето,

Да вся беда, я не знаю где! – вечер начался.

После танцев опять катались. Мальчишки красовались: бросали руль, разводили руки в сторону. Мы визжали от страха и восторга одновременно. Они же только скорости прибавляли.

«Взлететь до неба – пустяки,

Как будто крылья, две руки.

Раскрасив счастьем мир

Тебе его дарю.

За то что вместе мы

Тебя благодарю!» – и совсем неважно, что до разлуки осталось несколько ночных часов.

«9 октября.

7-30.

Сил нет писать. Я так счастлива безмерно!

Сил нет писать.

Спать… спать… спать… какая там школа!

16-00.

Пока тихо. Папы нет. Наверное, у своей. Может быть, пронесёт.

Ой, что вчера было и где! Или сегодня? Как в песне у Высоцкого, «ой, где был я вчера, не найду днём с огнём, только помню, что стены с обоями»! Даже не знаю, с чего начать, Дневник…».

Вдоволь накатавшись, мы  приехали к Славке, зашли в летнюю кухню. Свет решили не включать.

– Темнота – друг молодёжи, – заявил хозяин убежища.

– Конспирация прежде всего, Феликс Сигизмундович, – поддержала его Алина. – Так. Занимаем места согласно купленным билетам. Чур, диван – мой!

– Наш, – поправил Славка и плюхнулся рядом.

Мы с тобой, как пионеры, примостились на стульях по краям стола. В глазах – взвейтесь кострами, синие ночи, но между нами расстояние в ширину океана. Я сидела, нога за ногу и качала чертей, как сказала бы бабушка. Ты пытался угостить меня яблоками, накормить жареным мясом, напоить компотом – делал всё, чтобы только пройти мимо меня к холодильнику и как бы нечаянно спотыкнуться. Твои маневры не остались незамеченными захватчиками дивана. Подколы сыпались как из рога изобилия, Славика разошёлся, Алинка хихикала. Я смущённо улыбалась, хорошо, хоть не видно, ты от бессилия хлопал дверцей агрегата так, что я подпрыгивала. Или это от озноба, вдруг охватившего меня?

– Слушай. Кажется, кто-то обнаглел в этом помещении? – ты, наконец, не выдержал. – Не мешало бы и нам отвоевать кусочек места под солнцем. То есть под луной.

– Да, не мешало бы сдвинуть товарищей, – с радостью согласилась.

– Ещё чего! – завопили товарищи в два голоса. – Нам и без вас неплохо!

– А нам нехорошо! Нашлись тут эксплуататоры диванов, единоличники какие! – возразил ты.

«Такая куча-мала образовалась! Не поймёшь, кто где. Алинка визжит, Славка щекочется, пыхтит. Я не могу, я закатываюсь, аж пополам согнулась. Особенно, когда Славик упал. А ты…»

А ты всё-таки занял кусочек дивана и позвал меня:

– Помогай, падай на колени! Вдвоём они нас не выпихнут!

Схватил за свитер, резко дёрнул на себя —ай, мамочки мои, я у пацана на коленях сижу!

«И я не шевелилась долго. Боялась, как я боялась! Во-первых, упасть, а во-вторых… чувствовала опасную близость – стоит мне повернуться, как может случиться то самое! Нет. Скорее, я боялась этого во-первых! И желала!»

– Сударыня, вам удобно?

– Да, – выдохнула. – А вам, сударь, не тяжело? Не надорвётесь часом?

– Не волнуйтесь, право. Мы, судари, прекрасно себя чувствуем, когда держим пёрышко.

Обменявшись шутливыми любезностями, замолчали.

Такая вдруг возникла тишина,

Что воздух зазвенел от напряжения.