Черный спектр - стр. 33
– Да уж, а внучок-то у нее, я вижу, смышленый. – Илья потряс ветхий забор, который чуть не рухнул от его усилий. – С чего начнем?
– Да с забора и начнем, – решил Максим.
Маша осталась в доме. Ей тоже досталось немало. Она перемыла полы, посуду, отчистила кастрюли от черного налета. Сняла и перестирала шторы. Баба Аля тем временем готовила на летней кухне обед. Оттуда доносились неописуемые запахи.
Начало вечереть. Максим и Илья едва двигались. От напряженной работы, связанной с постоянной нагрузкой на спину, будь то колка дров или выкапывание ямок под столбы, мужчины перестали гнуться в пояснице, кряхтели и стонали. А желудок уже начинало подводить от голода. Словно почувствовав предел возможностей гостей, баба Аля появилась из дверей кухни.
– Бросайте работу, идемте ужинать! – позвала она.
Маша, увидев изможденных отца и Максима, прыснула от смеха.
– Зато все свое, – поддела она их.
– Это всего лишь плата за безопасность, – оправдал свою усталость отец. – Лучше надорваться на работе, чем исчезнуть от страха.
– А вы тоже в эту брехню верите? – услышала баба Аля диалог отца с дочерью.
– А вы нет? – удивился ее вопросу Максим.
– Сказки какие-то. Ну как человек может исчезнуть просто так. Брехня. – Она открыла дверь, ведущую из летней кухни в баньку. – Идите умойтесь, чумазые, как черти.
Максим и Илья умылись теплой водой из бака, стоящего над печкой, отапливающей баню.
– А вы что, телевизор не смотрите? – продолжил интересоваться Максим.
Бабуля в это время раскладывала по тарелкам мясное рагу из всех овощей, что росли у нее на огороде, и утятины.
– Да я уже давно не верю, что там показывают. Владик сказал, на компьютере сейчас что хочешь нарисуют, не отличишь. Опять какая-то брехня, чтобы людей надурить.
Илья дал Максиму знак, чтобы тот не спорил с бабкой. Максим согласно кивнул. Баба Аля расставила тарелки с едой. Откинула полотенце, под ним скрывалась свежеиспеченная булка хлеба.
– Режьте хлеб, мужики, а я сейчас, чуть не забыла, склеротичка. – Она быстро, насколько ей позволяла физическая форма, покинула летнюю кухню.
– Живая бабка, – произнес вслед ей Илья Витальевич.
– Да уж, живая, – согласился Максим.
Троица накинулась на еду. Рагу оказалось еще лучше на вкус, чем на запах. Через минуту вернулась баба Аля с запотевшей бутылкой без всяких этикеток.
– Обождите наедаться, мужики, вот хреновуху вначале для аппетита и от всех болезней. – Она поставила бутылку на стол.
– Самогон? – подозрительно спросил Илья Витальевич.
– Конечно, мы же не алкаши – казенкой травиться. Не смотри, что мутный, это из-за хрена. Чистый был, как слеза. Я не сама гнала, отдала соседу старое варенье, он мне пять литров вернул.
Она вынула из старой тумбочки три граненых стопки.
– Машенька, тебе можно? – спросила она участливо.
– Немножко, – ответил за нее отец. – С профилактической целью.
Самогон совсем не имел запаха спиртного. Хрен перебивал все. Зато, оказавшись в животе, он произвел маленькую метаболическую революцию. Аппетит, и без того неплохой, стал просто зверским. Мужчин пробил пот. Опьянение легко коснулось сознания, расслабив его и забитые работой мышцы. Баба Аля подливала еще несколько раз. Илья Витальевич, считающий себя приверженцем здорового образа жизни, не отказывался.
– Я вроде и пьян, а вроде и нет. Странное ощущение, будто голова ясная, а тело не слушается, но приятно.