Черный спектр. Книга 2 - стр. 17
Команда осталась снаружи. Внутрь прошла только Ника. Черный от копоти Николай вращал в щипцах раскаленную железяку, по ней лупил кувалдой его работник. Увидев Нику, друг отца кивнул ей на старый грязный табурет, чтобы подождала. Ждать пришлось минут десять. Николай окунул железку в чан с водой. Раздалось злое шипение, и повалил густой пар.
– Чего задумала? – поинтересовался Николай, подойдя к девушке.
– Во внешку идем, дрезину хотели спросить. Есть на ходу?
– Есть, но только у нас проблема. Смазка заканчивается. Салом смазывать не дело, я его лучше сам съем, нужны углеводороды.
– Дядь Коль, мы по конкретному делу идем, беглецов спасать. – Нике стало неудобно перед отцовским другом.
– А я тебя и не прошу планы менять. Попроси батю глянуть своим орлиным зрением на мир, может, завалялась где-нибудь в тупике цистерна-другая с нефтью, или грузовичок хотя бы. Пусть координаты даст, а мы придумаем, как забрать. Ладно? Привет ему, кстати. Как у него там всё? Про здоровье не спрашиваю.
Ника рассмеялась над шуткой про здоровье. Николай каждый раз интересовался им, зная, что в той форме существования, в которой находился его друг, понятие здоровья ничего не значит.
– Нормально. Общаемся потихоньку. Он часто бывает среди нас, но из-за разногласий с Лидером я перестала его видеть, только слышу.
– Вот везде, куда ни сунься, возникают разногласия. Чего людям спокойно не живется? Я понимаю, плоть слаба, но в их эфемерном состоянии чего делить-то? – Николай возмущенно постучал черным кулаком в стену.
– Из-за нас спорят, – пояснила Ника. – Дрезину дадите?
– Бери вон ту, только вчера подшипники поменяли. – Николай указал пальцем. – И про мою просьбу не забудь, для всех стараюсь.
– Не забуду, дядь Коль. Если папа был рядом, он сам все слышал.
Ника выкатилась из депо на дрезине. Команда запрыгнула на нее на ходу. За рычаги взялись парни и мощными движениями качельного рычага разогнали повозку. До барьера надо было добираться километров двадцать. Пешком путь занимал четыре часа, а на дрезине всего тридцать минут. Пользуясь моментом, Ника смотрела по сторонам, с удовольствием рассматривая, чем живет мир, отделенный барьером от остального.
Луга пестрели коровьими спинами. На местах вырубок леса народ занимался высаживанием саженцев деревьев, чтобы не ждать, когда это сделает природа. По паровому полю быки таскали сцепки с культиваторами, очищая их от сорняков. Узкое подсолнечное поле, зажатое между лесом и рекой, желтело только начавшими образовываться цветочными шляпками. У реки, с противоположной от подсолнухов стороны, на водопое стояло стадо бычков на откорме. Еще безрогие животные лениво взирали на грохочущую по стыкам путей повозку, обмахивая себя хвостами и отгоняя назойливую мошкару.
От старших Ника знала, что до катастрофы отношение к труду было иным. Тогда люди ходили на работу, чтобы заработать деньги, ими рассчитывались за товар, и это вынуждало их принимать труд как необходимое зло. Как ей казалось, во внешке еще осталось прежнее отношение к труду, хотя и оно видоизменилось из-за появления рабов. Внутри кольца деньги не ходили, но был учет трудовой дисциплины, на нарушение могли пойти только люди недалекие или крайне ленивые. В целом люди понимали, что работают для себя, и что сложенные вместе усилия каждого дадут прекрасный результат в будущем для всех. Редко можно было увидеть человека, выполняющего свою работу с неудовольствием. На фоне заинтересованности в результатах труда процветали новшества, направленные на увеличение эффективности работы. Рационализаторство поощрялось в любом виде трудовой деятельности.