Чёрный сон. Ягура - стр. 37

– Идиоты! – фыркнула девушка-мутант и повела их в сторону холмов, где находилась глубокая пещера, отвесно уходящая в чёрную глубину.

Гроза пронеслась сумасшедшая. На земле виднелись тёмные пятна от ударов молний. Часть деревянного забора рухнула, кое-где тлели хозяйственные постройки и повсюду витал едкий запах дыма.

– Она ушла, – вздрагивая от возбуждения, прошептал Аскольд. – Мутантша нас почуяла. Вот стерва! А вы заметили, с ней были люди, – князь обратил взор на Прелого и Ефима всё ещё перебирающих сеть.

– Может, это тоже мутанты? – лицо цвета старой бронзы у Прелого сморщилось. Он захотел высморкаться, но внезапно передумал и лишь громко шмыгнул носом.

– Простыл, что ли? – брезгливо скривился Аскольд.

– Пустое. Обычная аллергия. Что-то цветёт непотребное для моего изысканного обоняния, – попытался пошутить Прелый. – Я говорю, может они все мутанты?

– Люди, простые люди, – задумчиво произнёс Аскольд.

– А мне, кажется, они все мутанты, – Ефим в щель двери усиленно рассматривал двор.

– Не спорьте, – Аскольд укоризненно дёрнул своей ухоженной бородой. – Девушка с мерзкой зверюшкой спокойная и раскованная, а её спутники её до смерти боятся. Люди они.

– Куда она их повела? – свистящим шёпотом спросил Ефим.

– Это мы узнаем в ближайшее время, – обнажив острый клинок, Аскольд осторожно приоткрыл дверь.

– А где труп боксёра? – подался вперёд широкоплечий Ефим и неожиданно отпрянул назад. На земле валялась оторванная рука.

– Вероятно, его сожрали волки, – Аскольд боком выскользнул наружу.

– Совсем озверели эти звери, – Прелый всё же высморкался.

Неожиданно к ним подошли сыновья боксёра Яша и Остап. Они остолбенели, увидев у забора оторванную руку, а самого отца не оказалось.

– Волки его сожрали, парни, – участливо кашлянул в кулак Прелый.

– Надо похоронить… что осталось. Хорошо мать не видит, – всхлипнул Яша.

– Да-да, хорошо, что не видит, – кивнул Прелый.

Внезапно мальчик затрясся в беззвучных рыданиях. Его обнял Остап и бросил на Аскольда взгляд, полный ненависти.

– Хватит ныть, может он всех спас от нападения, отвлёк… так сказать, – князь нервно дёрнул головой. – Закопайте то… что осталось.

– Уйдите, или я за себя не отвечаю! – сквозь зубы процедил Остап.

– Эй, сынок, а ну потише! – раздался голос Алевтины. Кутаясь в цветную шаль, она вышла на крыльцо. – А что вы там увидели? – она быстро направилась к ним. Братья попытались её помешать, но она властно раздвинула их и в ужасе замерла.

– Его волки растерзали, – сдерживая рыдание, произнёс Яша.

Женщина, не сводя взгляда с изувеченной руки, долго стояла, затем потеряно сказала:

– А руки у Пети были золотые. Всё у него ладилось. Какие люди жестокие! – она кинула затравленный взгляд на князя.

– Сочувствую, – буркнул Аскольд. – Если хотите, похороните её за оградой. Да не задерживайтесь, помимо волков здесь и мутанты шастают.

– Они людоеды? – очнулась Алевтина.

– Сейчас их здесь нет, – заметив, как женщина в испуге дёрнулась, поспешил её успокоить князь.

Женщина вновь кинула быстрый взгляд на оторванную руку и неожиданно сухо произнесла:

– Плохим он был мужем и отцом. Надо мной измывался. Вас с раннего детства «драл, как Сидоровых коз» … Может всё и к лучшему, что так случилось, – цинично произнесла она.

– Ты что говоришь, мать?! Он же был нашим отцом! – возмутился Остап. По его лицу пошли красные пятна.