Чёрный сон. Ягура - стр. 12

– Хватит жрать, скоро бока будут отвисать как у борова! – Шпора с укором покосился розовыми глазами, встряхнул короткой, торчащей гривой, не спеша побрёл по грунтовой дороге, периодично хлопая по бёдрам своим, как веник, хвостом.

А вот и его дом, сколько Никита с сыном потратил труда на его постройку. Он помнил то время, когда крыша была из соломы, а сейчас на ней красная черепица, труба из кирпича и струился из неё лёгкий дым. Лада что-то готовила, в животе призывно заурчало. Никита въехал в ворота, спешился, стянул седло и ласково хлопнул Шпору по бедру. Тот моментально побрёл к своей кормушке, это было его любимое место. Бесцеремонно оттолкнул Соколика, лошадку Никитиной жены, и принялся чавкать, словно матёрый кабан.

Лада вышла во двор, подтянутая, высокая, глаза, как озёра, на её плечах накидка из шкуры тигра. Никита залюбовался женой. Она лукаво улыбнулась, обвила руками его шею:

– Как съездили? – её голос был мягким, но с тревожными нотками.

– Да так, без особых проблем. С хищниками не встречались, степные слоны их всех разогнали, – он поцеловал Ладу в тёплые губы.

– А с Разломом что?

Никита не стал юлить и прямо сказал:

– Вода уходит. Аскольд уверен, через месяц-другой оголится дно.

– Какой ужас, – Лада крепче прижалась к его груди. – Что же делать? – она заглянула в его глаза.

Никита невольно вздохнул, но тут же попытался её ободрить:

– Мы их сожжём. Скоро будем готовить термитную смесь.

– Здорово, – тихо произнесла жена. – А её сложно делать?

– Аскольд будет лично контролировать процесс. А он, если за что-то берётся, доводит до конца. Ты же знаешь.

– Это так, он сильно жёсткий. Это очень плохо, – грустно произнесла Лада.

– Сейчас мне будет плохо, – Никита демонстративно повёл носом. – Что у нас на обед?

– Пироги с зайчатиной, Ярик настрелял, и морс из лесных ягод.

– Вот так, бате некогда охотиться, так родной сын нас едой снабжает. Хороший у нас мальчик, – улыбнулся Никита. – А к вечеру рыбу принесёт и как всегда сам её приготовит.

– Ты его видел?

– На озере.

– С Лизой? – догадалась Лада.

– Хорошая девочка, – кивнул Никита. – Думаю, они вместе придут.

– Надо мёд в сотах из подвала достать и морса холодного, – засуетилась жена.

– Подожди, до вечера ещё далеко. А чья она дочка?

– Из новых переселенцев. Они некоторое время жили в излучине реки Альма.

На улице зацокали подковы. Шпора отпал от своей кормушки, оголив крепкие зубы, призывно заржал, он учуял своего друга, не соплеменника, а человека. В этом мире он любил только Никиту и Семёна. Его все животные обожали и Никитин жеребец не был исключением, с остальными он или откровенно враждовал или едва терпел.

– Семён зачем-то пожаловал, – не поворачивая головы, произнёс Никита.

Лада выглянула из-за плеча мужа:

– Семён, привет! – приветливо улыбнулась она.

Никита обернулся, увидел, как тот спешился, ласково погладил лоснящийся бок Мишки, так он называл своего жеребца, что-то шепнул ему в ухо и тот сразу побрёл к сену. Шпора недружелюбно фыркнул, но к кормушке подпустил.

– Что-то случилось? – Никита подошёл к Семёну.

– Сорванца своего ищу. Говорят, с утра со Светочкой ушли. Думал к вам пошли, сазанов кукурузой покормить, – он посмотрел в сторону искусственного водоёма.

В своё время Никита вырыл его по просьбе Ярика. Сын очень хотел завести в нём рыбу и подзывать её колокольчиком. Наверное, это было глупо изводить себя рытьём водоёма, но что не сделаешь ради любимого чада, да и Лада эту дурацкую затею горячо поддержала.