Черный принц - стр. 20

Эдуард III вернулся в Англию 21 февраля 1340 года, оставив в качестве гарантов выплаты своих долгов жену Филиппу Геннегаускую, дочерей Изабель и Джоанну, годовалого сына Лайонела, а также графов Дербийского и Солсберийского. В тот же день Эдуард Вудстокский с облегчением сложил с себя обязанности хранителя королевства.

Поход не принес Эдуарду III славы, зато обошелся в астрономическую сумму – 386 465,12 фунтов! Только личное обращение короля к Парламенту помогло добиться согласия от лордов и общин на сбор средств, требуемых для покрытия долгов. Но они пошли навстречу королевской просьбе не просто так: впервые в истории Англии согласие Парламента на введение дополнительного налогообложения было поставлено в зависимость от реформ, которые должны были обеспечить эффективный контроль над королевскими расходами.

Тем не менее необходимую сумму собрать не удалось. К концу весны 1340 года казна предполагала получить 100 тысяч фунтов, но реальные поступления составили всего какие-то жалкие 15 тысяч – и то к осени. Сбор летнего налога с зерновых и шерсти в двенадцати графствах был полностью сорван. Хронист с грустью писал: «Лорды в каждом городе, где эти товары должны быть собраны и обложены налогом, несли за то ответственность перед королем, а он получал налог и распоряжался им по собственному усмотрению и желанию. И если то, что я знаю, правда, то по этой причине душевная любовь народа превратилась в ненависть, молитвы простых людей – в проклятия, ибо простые люди сильно страдали»[47].

Тем не менее, при огромном бюджетном дефиците казначейство все-таки изыскало возможность погасить долги Эдуарда Вудстокского. Он влез в них, исполняя обязанности хранителя королевства – доходов с собственных владений ему, естественно, не хватило. Правда, выплаченная ему сумма была каплей в море – всего тысяча фунтов.

Сам герцог Корнуоллский, в восторге от полученной, наконец, свободы, постарался как можно скорее забыть утомительные сидения в кругу советников и долгие обсуждения государственных дел. Последние полтора года они поглощали большую часть его времени, хотя на должности хранителя мальчик в основном исполнял роль статиста. Он сбежал в свой манор Байфлит, затерянный между холмов графства Сарри, где вел себя подобно своим сверстникам – шалил, играл, занимался фехтованием с друзьями. Эдуард Вудстокский пристрастился тут к способу проведения досуга, весьма почитавшемуся английской знатью. При полном одобрении родителей и друзей он постиг всю прелесть азартных игр. Так, 2 мая мальчик проиграл 12 пенсов Джону Чандосу, который был старше его на десяток лет, но с которым он крепко сдружился.

Однако счастливое и беззаботное время пролетело для принца весьма быстро, поскольку его отцу не сиделось в Англии. Присутствие Эдуарда III срочно требовалось на континенте, где он, несмотря на все финансовые трудности, собирался начать новую кампанию. Король преуспел в создании нового альянса с фламандцами и их вождем Якобом ван Артевельде, получившим от сограждан прозвища Мудрец и Гентский Подстрекатель. Этот богатый купец возглавил антифранцузские силы, и Луи де Дампьер, граф Фландрский, хранивший верность Филиппу VI, вынужден был бежать из собственных владений. Горожане Гента и Антверпена, взявшие власть в свои руки, стремились обеспечить беспрепятственный завоз английской шерсти, от которой зависела ткацкая промышленность их страны. Поэтому они готовы были оказывать Эдуарду III все возможное содействие в его планах.