Чёрный Принц - стр. 2
Вторая дверь пропустила в тесный коридор. В конце за стойкой сидит скучающий мужчина в форме технического персонала. Взял протянутую карточку и лениво сунул в терминал. Мазнул пальцем по клавиатуре и вздохнул, отдавая:
– Скудный нынче улов, Алексей?
– Нелётная погода. – В тон отозвался пилот, пряча карточку в нагрудный карман. – А ты давно записался в служащие?
Приёмщик вздохнул, повернулся боком, раздвинув волосы на левом виске. На болезненно-бледной коже розовеет безобразный рубец. Широкий, как борозда, припухший и скорее схожий с тектоническим разломом.
– Оу… Как это тебя?
– Осколок, с гайку размером. – Пояснил мужчина, криво скалясь и приглаживая волосы. – Пробил лобовое и шлем. Я даже не понял, что случилось. Очухался в лазарете.
– Да ты везунчик.
– Ну да… это как посмотреть. С таким везением дожить бы до коридора на Землю.
– Сколько ещё?
– Полгода, может, четыре месяца. – Вздохнул приёмщик. – Прогнозы разнятся.
Алексей невольно подметил, что бровь двигается с запозданием от правой. Да и вся левая сторона лица заторможена, отчего мимика приобретает зловещий оттенок. Будто перед ним не человек, а нечто притворяющиеся им.
Кивнул вместо прощания и направился в общую зону. Фильтрованный воздух пахнет металлом, проводкой и машинным маслом. Глубоко под ногами, в недрах платформы тихо гудит перерабатывающая аппаратура. Добытый металл сортируется и переплавляется в бруски, которые машины складируют для отправки. Большую часть выкупает лунная база, а остальное на Землю. На Дальний Восток, если точнее, после Слепой Войны Россия и Китай устроили там промышленный комплекс. Целая сеть городов-фабрик двадцать четыре часа в сутки производящая оборудование для расчистки орбиты.
Вспомнилось лицо отца после смены и вечно заспанная мать. Геотермальные электростанции на вершинах сопок и светлое, от сгорающих обломков, небо… Глубоко вдохнув, шагнул в широкий коридор, забитый людьми. За спиной с щелчком захлопнулась дверь. Звук затерялся за гомоном голосов, шелестом вентиляции и клацаньем магнитных ботинок. Новички носят их постоянно, ветераны же на станции переобуваются в мягкую, домашнюю, обувь. А передвигаются вдоль стен, держась за поручни.
Алексей двинулся привычной дорогой в бар. После смены приятно пропустить стаканчик другой, да под горячую еду. По пути привычно вглядываясь во встречных, вдруг какой товарищ попадётся.
Персонал платформы, сборная солянка народов и типажей. Ушли времена, когда в космос пускали только лучших. На станции скорее мусорщики или дворники, которые разгребают самый большой бардак в истории.
Попутно зарабатывая хорошие деньги и получая репутацию лихих авантюристов. Нужно быть особого склада ума или в полном отчаянии, чтобы сунуться в орбитальное месиво обломков. Где в любой миг может обрушиться «град» не отслеживаемых частиц. Диаметром меньше сантиметра, они посекут корабль, а тебя превратят в агонизирующий фарш.
На стенах горят плакаты социальной рекламы, вывески магазинчиков и контор по пересылке денег. Взгляд зацепил огромный баннер перед входом в бар. Экран надтреснут, верхний левый угол отображает кашу из красного, синего и зелёного цветов. Что лишь добавляет скорбности картинке.
Маленькая девочка в бирюзовом платье смотрит на горящее небо, прижав к груди плюшевого мишку. Ниже на трёх языках, русском, китайском и английском, написано: Сто двадцатая годовщина Каскада Кесслера.