Черный прибой Озерейки - стр. 28
…Мы тащились еще часа два. Нет, пожалуй, больше. К концу марша вымотались и шли дальше на секретном стимуляторе – строевой песне. Я, когда свою службу начинал, петь хором не любил, потому лишь рот открывал первое время. Потом понял, что песня действительно прибавляет силы. Встречалась мне когда-то фраза старого моряка, что песня стоит лишних десяти человек, и это знают все, кто поднимал якорь вручную. Этого мне не приходилось делать, но силы от песни реально прибавляются. Только песня нужна особенная, вроде «Варяга» или «Прощания славянки», от которой усталое сердце про километры забывает, а не что-то простенькое. И еще нужно душу в пение вкладывать. Не просто так, как мы в свое время у подъезда пели, а чувствовать, что это про тебя, а не вообще. Но в гору с пением не пойдешь, оттого мы пели на спусках.
Позже было сущее блаженство – навес (то есть дождь не страшен, если соберется, как позавчера), а под спиной даже немного соломы. Мы с Пашей хорошо устроились: под нами затрофеенное мной румынское одеяло, а сверху Пашина шинель. И вот так пока не придет черед на пост… Красота!
Ужина не было, но особенно есть не хотелось – устал. Меньше думать об этом, и не будет хотеться. Да, ходить по горам – это сложное дело, хоть вверх по склону, хоть вниз по нему же, хоть по дороге. А утром поесть что будет? Мы с Пашей проверили запасы и убедились, что даже если кухня отстанет (увы, это случается нередко), то поесть найдется: сухари, трофейный кофе и сахар. Если кок окажется особенным раздолбаем и в обед не прибудет – тогда уже мало что останется. Ну, ладно, доедим сухари, будем ждать ужина и понадеемся на то, что тогда выдадут всё сразу, чего не додали.
Теперь нужно поработать со снаряжением, портянками и можно ложиться спать. Вот только бы не дождь… Под стук капель хорошо засыпать, но потом стоять под дождем на посту – лучше такого не надо.
Утречко наступило, и мне что-то ноздри щекочет. Это соломинка, что Пашка достал – разбудить меня пытается.
– Андрей! Держи хрен бодрей!
И смеется, зараза рыжая.
– Держу, держу, если бы ты свою скорлупку в Тамани не утопил с перепугу, так вместо бушприта бы использовать мог…
Пашка встал и потянулся. Пора принимать водные процедуры. Бриться – это у нас обязательно, небритым матрос может быть только в пустыне или без рук. А есть ли поблизости от Черного моря пустыня? Вроде как возле устья Днепра есть Алешковские пески, но насколько там с водой плохо – не ведаю. Сегодня завтрак будет, судя по запахам, поэтому моя очередь утром чай-кофе делать переходит на завтра или позже …
…Да, закончилась наша вторая страда под Шапсугской. И на сей раз румынская пехота получила заслуженную трепку и устала атаковать. Если сначала бывало и до шести атак в день, то последние дни они одной-двумя ограничивались. Да и число атакующих резко уменьшилось.
Нам тоже все это нелегко далось – и потери, и усталость. А откуда же не быть усталости, если врыться в горки можно только кое-где, да и мало нас в строю. Потому и бегать много приходилось: группа сидит на удобной позиции и портит румынам жизнь огнем, а другая группа бежит и заходит во фланг, срывая атаку. Когда огнем и гранатами, когда и врукопашную. Отбросили атакующих, и опять бегом в укрытие – пока румынские минометчики и артиллеристы не почесались и нас не достали. Туда и там, оттуда и снова туда… Спасибо, что Андреева физическая форма все это позволяла. Я бы в своем теле, наверное, не выдержал. Нельзя сказать, что я свою жизнь за столом или на диване провел, но от таких нагрузок давно отвык.