Черный Пеликан - стр. 23
Я бродил по улицам до темноты, свыкаясь с городом и будто поддаваясь его власти, кружил в запутанных переулках, готовый на любое ребячество чуть только появится повод, и, за неимением такового, просто всматривался в камень зданий вокруг, словно испрашивая совета или интересуясь праздно: они знают, что я уже тут? Откликов было не различить, но унывать не приходилось – ожидания связывались не с ними, а осмысленность действий придавала достаточно сил. Я уставал и сбивал ноги, но относился к этому легко, а на третий день решил наконец, что новая территория изучена неплохо, и вот тут-то приуныл по-настоящему – осознав вдруг, что цель моя от этого не становится ближе, а главное – мне никак не приходит в голову, что бы такого предпринять еще. Тут правда подоспела хорошая новость – в одной из газет я увидел свое объявление, перепечатанное из купона, и загорелся моментальной надеждой, но результат оказался смехотворен: на мой сигнал откликнулся лишь один человек – моложавый проходимец, вызвавший меня в холл и потративший зазря битых полчаса, пытаясь продать сначала книжонку с пособиями по врачеванию, а потом еще и какую-то жидкость, обладающую будто множеством целебных свойств. На мой прямой вопрос о Юлиане он забормотал что-то невнятное, и я, не дослушав, пошел прочь под пристальным взглядом портье, весь в негодовании и расстройстве.
Других желающих прийти на помощь так и не нашлось, и ближе к полудню стало ясно, что мое намеренье заходит в тупик. Даже воздух вокруг словно преисполнился отчужденности, в которой, как в рыхлом облаке, могут увязнуть любые порывы. После, слоняясь по городу, я пытался вернуть себе уверенность, но безуспешно – адресные конторы все так же не давали ответа, иных способов разжиться информацией я не знал, и розыски Юлиана стали представляться очень тяжелым делом – почти столь же безнадежным, как о них предупреждал Пиолин.
Воспоминание о Пиолине вовсе испортило настроение, я даже выругался вслух, застыв посреди улицы – выругался и воровато оглянулся по сторонам, морщась от неловкости. Никто не расслышал или просто не подал вида, все спешили мимо по своим делам – от трамвайной остановки к бакалее и молочной, из аптеки – дальше по тротуару, из здания банка… Стоп!
Перед глазами словно блеснула молния: мне показалось, что из банка напротив вышел не кто иной, как Юлиан – вышел и теперь спешит прочь, не дожидаясь, пока я очнусь от столбняка. Я сделал глубокий вдох, потом еще один и, почувствовав, что прихожу в себя, бросился за ним прямо перед носом у трамвая, вглядываясь и сопоставляя на ходу. Все было похоже – и походка, и разворот плеч; жаль конечно, что не видно лица, но я и так способен узнать его без ошибки. Плащ не по погоде – что это, камуфляж? Да еще и сумка на плече, довольно вместительная – интересно, что в ней?
Юлиан или его двойник шел, не скрываясь и явно не подозревая о преследовании. Его длинный шаг заставил и меня прибавить ходу, я порой неловко семенил, чуть не переходя на бег. Глупая погоня, вертелось в голове, прямо как в дурном кино. Мы наверное выглядим смешно со стороны, если глянуть, к примеру, с какой-нибудь крыши – два незнакомца, будто связанные нитью, синхронное движение, согласие во всем… Но нам-то совсем не смешно – особенно мне.