Черный парусник - стр. 37
– Скажи мне, куда пропал твой Танат.
Он немного отодвинулся и поднес к ней заколку-бабочку так близко, что она почти касалась ее носа. Из-за тяжелого дыхания Фанабер синие стеклышки запотели. Флинну стало так неприятно, как будто нечто важное для него – даже сакральное – порочат.
– Ответь мне. Где он? Где твой Танат?
Фанабер шире раскрыла рот, точно хотела что-то сказать.
– Ну же! Говори! – нетерпеливо воскликнул Граф Л.
Ее алчный взгляд ни на миг не отрывался от заколки, пухлые губы шевельнулись, и она произнесла:
– Он внутри…
Но договорить Фанабер не смогла, так как ее рот вдруг наполнился черной слюной, и она начала задыхаться. Ее глаза закатились так, что остались видны лишь белки, спина выгнулась, а руки затряслись.
– Ладно, ладно! Можешь не отвечать! – крикнул Граф Л, поднявшись на ноги и отойдя от нее подальше. – Черт! Надеялся, что это сработает… но нет, на всех одержимых лежит какое-то сильное заклятие. Они никогда не расколются. Как только речь заходит о Танатах – их переклинивает. Мне очень жаль, Флинн, – он положил руку ему на плечо, – но тебе все же придется стать одержимым. Кстати, не потерял перстень со скверниумом?
– Нет, – кисло ответил Флинн, – он у меня в кармане.
– Замечательно. Главное – не забывай надевать его в мире живых, иначе одержимые быстро тебя раскусят. И вот, забери душу своей подруги. Увы, даже она не смогла нам помочь.
Граф Л вернул ему заколку-бабочку. Флинн прицепил ее к нагрудному карману куртки и бережно погладил синие крылья. Стеклышки оказались теплыми – уж точно не из-за ядовитого дыхания одержимой. Он знал наверняка: это Кейти таким образом приветствовала его. И ничто на свете не могло убедить его в обратном.
Когда Фанабер успокоилась, Граф Л уверенной походкой снова подошел к ней и сказал:
– Насчет своего Таната можешь молчать, но вот с кое-каким делом ты нам все-таки поможешь.
Одержимая подняла на него усталые глаза и презрительно бросила:
– С каким делом?
– Ты вернешься в мир живых вместе с Флинном, – Граф Л указал большим пальцем в его сторону, – и сообщишь родным радостную весть: что ты нашла в его лице свою судьбу и не хочешь, чтобы он состарился и умер. Короче, попросишь их сделать из него одержимого.
На лице Фанабер сначала застыла маска непонимания, потом появилась брезгливость, а затем она и вовсе разразилась хохотом.
– Этот полный придурок будет играть роль моего парня? – Она схватилась за живот. – Да никто и никогда не поверит, что блистательная Фанабер выбрала такого жалкого уродца!
Вот сейчас Флинна кольнула обида. Уродцем он не был: многие девчонки заглядывались на него. Хотя для Фанабер, наверное, даже самый красивый парень в мире был бы недостаточно хорош.
– Плевать я хотел, поверят тебе или нет, – грубо произнес Граф Л. – Ты сделаешь все так, как я сказал, иначе тебя ждут ежедневные пытки. Поверь, я заставлю Хебель ломать тебе кости и растягивать гравитацией так, чтобы ты в макаронину превратилась. – Он угрожающе навис над ней. – Ты меня поняла?
Губы Фанабер искривились, и на ее лицо упала тень тревоги. Видимо, в ее голове нарисовались те ужасы, которые случатся с ней, если она не переступит через свою гордыню и не подчинится.
– Еще раз спрашиваю: ты меня поняла? – настойчивее произнес Граф Л.
– Поняла, – выплюнула Фанабер и, сощурившись, глянула на Флинна так, будто смотрела на груду мусора. – Только называть я его буду Кристианом. Пусть хоть имя у него будет красивое, раз рожей не вышел.