Черный парусник - стр. 21
Ужас парализовал Флинна, он не мог сделать ни шагу, а крысы тем временем заполнили всю комнату и принялись копошиться в трупах животных. Спина Доггида выгнулась дугой, и он взвыл, а крысы все появлялись из его истощенного тела.
«Если ты снимеш-ш-шь перстень со с-с-скверниумом, я помогу этому несчастному, – произнес Шешан. – Пока ты в плену зла, я бессилен».
Флинн глянул на испачканную руку, на которой поблескивал черный треугольный камень. Он колебался. Что, если Доггид почувствует перемену в его ауре и что-то заподозрит? Тогда Флинн точно не сможет проникнуть в банду и весь план Графа Л рухнет.
Когда же последняя крыса покинула тело парня, он опустился на пол, отполз в ближайший угол и, обхватив колени руками, стал раскачиваться взад-вперед.
– Убирайтесь, убирайтесь отсюда! Убирайтесь! – все повторял Доггид.
Демоны, до этого момента не обращавшие на парня внимания, внезапно повернулись в его сторону. Они одновременно раскрыли пасти и стали щериться, выпуская густые облака ядовито-зеленого газа. Комната наполнилась едким, кислым запахом, из-за которого у Флинна начали гореть легкие. Каждый вдох приносил боль, а в голове все мельтешили мысли. Флинн никак не мог решиться: если он снимет перстень, то подведет Графа Л, а если нет, то предаст свою совесть. Несмотря на то что они с Доггидом не были лучшими друзьями, тот не раз выручал его из беды.
Сотни когтистых лап заскребли по деревянному полу: все крысы ринулись на Доггида. Добравшись до него, они с остервенением начали рвать его плоть острыми зубами. Его тело рыдало кровью и тут же исцелялось: раны затягивались, но на их месте незамедлительно возникали новые. Демонические крысы ни на минуту не прекращали своего багряного пиршества. От воплей Доггида, казалось, дрожал весь умирающий дом.
«Почему они нападают на него? – спросил Флинн. – Он же их хозяин!»
«Потому что он не принимает их, пытается боротьс-с-ся, а демоны не любят этого», – ответил Шешан.
«А что это за демоны?»
«Это демоны Предательства…»
Особенно громкий вскрик пронзил уши Флинна – и это было последней каплей. Он больше не мог смотреть на страдания Доггида, поэтому снял перстень и спрятал его в карман штанов.
Крысы прекратили терзать Доггида и одновременно повернули головы к выходу – туда, где стоял Флинн. Тонкие хвосты с жалами поднялись и синхронно задвигались, а на их кончиках появилась ядовито-зеленая жидкость – суллема. Послышалось злобное шипение, шерсть на мохнатых спинах встала дыбом – и твари помчались к Флинну. Он и опомниться не успел, как их пилообразные зубы стали рвать штанины и рукава куртки. Крысы высоко подпрыгивали и вцеплялись когтистыми лапами в волосы. Одна из них забралась ему на голову и нацелилась жалом в его глаз. Дернувшись, он сбросил с себя несколько тварей, но большинство осталось висеть на нем.
– Пошли прочь! – крикнул Флинн и пнул приближающихся крыс так, что они отлетели к стене.
«С-с-скорее! Подумай о чем-то хорошем и выпус-с-сти меня!» – сказал Шешан.
Флинн пытался сосредоточиться, но перед глазами стояли лишь горы разлагающихся трупов животных. Ни одно светлое воспоминание никак не посещало его – и вряд ли посетит, пока он находится в этой норе, пропахшей смертью и жестокостью.
Крысы все продолжали атаковать Флинна, кусать и жалить. Он отчаянно сопротивлялся: срывал их с себя, в ярости бросал на пол, а после давил ногами. Хруст костей и противный писк разносились по комнате. Флинн был уверен, что у него хватит сил, чтобы уничтожить всех демонов до последнего, но вскоре его ноги и руки потяжелели. Эта жгучая тяжесть направилась в голову, и в ней возникла мысль. Странная и как будто чужая.