Черный крестоносец - стр. 80

– Его танцуют на Гавайях, – пробормотала Мари. – Не на Фиджи.

– Бог ты мой! – воскликнул я. – Ох уж эти женщины!

– Я дразню тебя, дурачок. – Она обняла меня за шею и прижалась покрепче. Руки у нее были неестественно холодными, тело била дрожь. – Неужели ты не видишь, что со мной? Я просто не могу продолжать говорить об этом. Мне казалось, я хорошо подхожу для этой работы, и полковник Рейн так думал, но теперь я считаю иначе. Во всем этом столько бесчеловечного расчета, полного безразличия к добру и злу и нормам морали. Главное – добиться своей цели. Тех людей убили без всякой на то причины, а что касается нас, то ты сошел с ума, если надеешься на спасение… а еще эти несчастные женщины, в особенности те несчастные женщины… – У нее сорвался голос, она судорожно вздохнула и прошептала: – Расскажи мне снова про нас с тобой и огни Лондона.

И я рассказал ей, рассказал так, что сам почти поверил. Думаю, и Мари тоже. По крайней мере, через какое-то время она перестала дрожать, но, когда я поцеловал ее в губы, они были ледяными, а она отвернулась и уткнулась лицом мне в шею. Еще с минуту я прижимал ее к себе, затем, словно повинуясь единому импульсу, мы отпрянули друг от друга и стали надевать спасательные жилеты.

На месте барака для рабочих теперь виднелось только едко пахнущее зарево под черным, затянутым тучами небом. В окнах профессорского дома все еще горел свет, и я сомневался, что этой ночью он ляжет спать. Я уже немного изучил его натуру и предполагал, что утомительная бессонная ночь – малая цена за возможность сполна насладиться предвкушением тех удовольствий, которые сулил ему грядущий день.

Когда мы вышли из дома, начался дождь, и тяжелые капли с шипением тушили и без того угасающий пожар. Для нас все складывалось наилучшим образом. Никто не заметил нашего бегства, поскольку разглядеть нас можно было, лишь приблизившись почти вплотную. Мы прошли вдоль берега около полутора миль на юг, а приблизившись к тому месту, где, как и днем ранее, могли бродить китайцы Хьюэлла, спустились к морю. Миновали ярдов двадцать пять по мелководью по пояс в воде, иногда вплавь, иногда вброд; но когда через пелену дождя я с трудом разглядел темный выступающий склон утеса, где начинался забор из колючей проволоки, мы отошли на пару сотен ярдов от берега. Ночь была темной, но луна в любой момент могла выйти из-за туч.

Спасательные жилеты мы надували очень медленно, хотя вряд ли этот шум могли бы услышать на берегу. Вода была прохладной, но не ледяной. Я поплыл первым, открыв баллончик с репеллентом от акул. Отвратительно пахнущая темная жидкость, которая при дневном свете вполне могла оказаться желтой, с необычайной скоростью растеклась по поверхности воды и растворилась в ней. Не знаю, как на это средство для отпугивания акул реагировали зубастые рыбы, но меня оно определенно отпугивало.

Пятница, 03:30–06:00

Дождь начал стихать и наконец прекратился, однако небо оставалось темным. Акулы к нам не подплывали. Мы продвигались медленно, потому что я не мог грести левой рукой в полную силу, но все же неуклонно следовали вперед и примерно через час, когда, по моим расчетам, мы должны были находиться по меньшей мере в полумиле от заграждений из колючей проволоки, начали медленно поворачивать к берегу.