Чёрный кофе - стр. 27
– Андрюш, ты чего пришёл? Смена не твоя вроде, – встретила его дежурная медсестра.
– Не моя. Пришёл навестить Сергея Николаевича. Я по его просьбе навещал родственника, он с ним ровесник. Вот и решил не откладывать с докладом. А Маргарита здесь?
– Она уехала на какое-то собрание в центр. Будет только завтра.
– Вот почему в мои смены она никогда никуда не уезжает? – отшутился Андрея.
– Успокою тебя. У меня у самой это в первый раз за пять лет, – улыбнулась медсестра.
Андрей ответил ещё на пару дежурных фраз и пошёл в палату к Сергею Николаевичу. Старик сидел на кровати и смотрел в окно.
– Тук-тук!? – произнёс Андрей.
– О, какие люди в стольном граде! – ответил старик, развернувшись к вошедшему.
– Вы себя хорошо чувствуете? – поинтересовался Андрей. За последних три дня, что они не виделись, старик сдал. Плечи опустились ещё ниже, спина сгорбилась, глаза впали.
– Я это называю – «отголоски молодости». Всплывают старые болячки, – вздохнув, произнёс старик. – Как ты съездил?
– Не хотите прогуляться? – вопросом на вопрос ответил Андрея.
– Ты решил посмеяться?
– Если вы не знали, у нас есть чудесные коляски, – улыбнулся молодой человек.
– Эх, если бы мне не осточертели эти стены, я бы никогда не сел бы в инвалидку.
– Сергей Николаевич, это прогулочное кресло, оно не инвалидное.
– Уговорил, языкастый, тащи своё кресло. Уж больно на улицу хочется.
Андрей аккуратно вывез пожилого человека из бокового выхода и повёз его в сквер перед центральным входом. Сквер был предназначен для небольших прогулок. Высаженный ещё в конце девятнадцатого века кустарник вдоль кованного забора, защищал прогуливающих от городской суеты и шума проспекта. В центре сквера стоял памятник Пушкину, с разбитым под ним цветником.
– Съездил я хорошо, если это можно так назвать, – рассказывал Андрей, толкая перед собой коляску, с восседающим в ней стариком. – Он молодцом, кстати, местами даже очень.
– Он помнит тот день? Смог вспомнить?
– Ещё как помнит? Рассказал всё в подробностях, – Андрей пересказал свою встречу с Павлом Викторовичем, утаив только тот момент, когда он очутился по ту стороны картины. – Он рассказал ещё кое о чём, чем он с вами не делился. Он сказал, что у него в пиджаке была бутылка водки и что когда на него напало, то прозрачное чудовище, то она разбилась. И только это, по его мнению, спасло вас.
– Нас спасла водка? – хмыкнул старик. – Она что была заговорённая?
– Без понятия, но его словам нельзя не верить. У меня вопрос к вам. Вы помните, был ли на картине какая-нибудь подпись, знак может какой?
– Нет, – после раздумий ответил старик. – Я был выпивший, возбуждён и напуган. Знаков точно никаких не помню.
– Это я так, на всякий случай спросил, мало ли, вдруг помните. Мой брат покопался в интернете, нашёл информацию о некой картине, которая оказалась в коллекции одного очень влиятельного человека начала двадцатого века. И нам бы помогло хоть что-то, чтобы понять о картине больше.
– А зачем? Что вы хотите узнать о ней? Вам мало того, что произошло со мной, с твоей девушкой?
– Хороший вопрос, – смутился Андрей. – В последнее время много чего навалилось, смешалось. И это сейчас хоть какая-то цель, пока нет другой. Мной, да и вами, было потрачено много сил и время, чтобы приблизить разгадку исчезновения, и я пока не собираюсь оставлять это дело.