Чёрный кофе - стр. 23
– Шапошников Павел Викторович, – выпалил старик.
– А как звали вашу жену?
– Фамилия моя. А так – Вероника Викторовна.
***
По данным архивной базы Минздрава, Шапошников П.В. проходил лечение в филиале Центральной клинической психиатрической больницы, расположенном в Медное-Власово, в тридцати пяти километрах от Москвы. Андрей вошёл в здание больницы и направился в регистратуру.
– Доброго дня, – поздоровался он с женщиной за стеклом. – Я из Санкт-Петербургского подразделения, прибыл для встречи с Шапошниковым Павлом Викторовичем, вот направление и разрешение.
Женщина молча взяла бумаги. Внимательно просмотрев их, она набрала кого-то по телефону.
– Придётся подождать, – произнесла дежурная, обратившись к Андрею, и повесила трубку.
Андрей отошёл в сторону, присел на деревянную скамью. Коричневая плитка на полу коридора была стёрта и местами отсутствовала. Коридор был перекрыт вправо и влево решетчатыми дверьми. С потолка и стен свисали куски штукатурки и нити паутинок. Освещения от редких светильников хватало, чтобы рассмотреть пожелтевшие инструкции, висевшие в деревянных рамках. Но, несмотря на запущение, в воздухе стоял устойчивый запах дезинфицирующих средств. Андрей достал телефон и принялся просматривать сводку новостей. Через пятнадцать минут к нему вышла худенькая женщина и пригласила его пройти за ней.
– Он мало разговаривает, – женщина говорила, идя по гулким коридорам. – Нам удаётся его держать в более-менее стабильном состоянии, но сейчас весна и обострение просто неизбежно. У вас с собой есть алкогольные напитки?
– Нет, – улыбнулся Андрей.
– Пациент страдал крайней стадией алкоголизма, до того, как попал к нам. Только из-за этого, – женщина улыбнулась в ответ. – Мы не хотим нового срыва. Но хочу заметить, что если бы не этот недуг, то здоровья у него можно было бы занимать. Для своих лет, он очень даже здоров, если не считать тот факт, что он у нас на лечении. А вы вообще надолго?
– Это будет зависеть от результата беседы.
– Вам следует надеть халат и сдать все острые предметы.
– Конечно, я знаю процедуру.
Андрей вошёл в узкую палату. На окнах висели решётки. Одинокая кровать, закреплённая к полу, жалась в углу выкрашенных в белый цвет стен. Белая тумба, так же привинченная к полу, стояла рядом с кроватью, на ней лежала затёртая газета. Пожилой мужчина, седой как снег, в махровом халате поверх больничной рубашки, сидел, тряся головой и повторяя какое-то слово.
– Если что, кричите громче, – произнёс санитар и закрыл за Андреем дверь.
– Павел Викторович, – произнёс молодой человек, обращаясь к жильцу палаты. – Меня зовут Андрей, я хотел бы с вами поговорить на счёт пропажи вашей сестры.
– Водка, водка, водка, – слова, произносимые мужчиной, стали разборчивее, но на Андрея он не посмотрел.
– Я знаком с вашим деверем, Сергеем Николаевичем. Он сейчас в пансионате в Санкт-Петербурге…
– Водка, водка, водка, – ответил мужчина.
– Вы его помните?
– Водка, водка, водка, – произнёс старик, но всё же махнул головой в знак согласия.
– Я хотел бы с вами поговорить о том дне, когда вы с ним пошли в кафе, – аккуратно начал Андрей. – С картинами.
Мужчина замолчал. Посмотрел на Андрея выцветшими глазами.
– У тебя есть выпивка? – тихо произнёс он.
– Нет. Они всё забрали, – наигранно смущенно ответил Андрей. – Вы помните тот день?