Черный камень - стр. 15
Поначалу никто не обратил на Филиппа внимания, а когда он дошёл до выхода, в землянке вдруг воцарилась мёртвая тишина. После такого гвалта наступившее безмолвие напугало мальчика, и он резко обернулся.
– Ты куда это собрался? – подбоченившись, спросила кикимора.
– На улицу, – ответил Филипп и виновато добавил: – На минутку, мне надо.
Все замерли в ожидании, что скажет хозяйка дома, но вместо неё ответил подменыш:
– Иди-иди. Только не уходи далеко, а то заблудишься.
В сказочном лесу было тихо и безветренно. Свежий ночной воздух на вкус был одновременно и сладковатым, и терпким. Огромная полная луна освещала поляну холодным серебристым светом. Благодаря этому деревья, трава и столб с магическими письменами стояли, словно посыпанные волшебной пудрой. Казалось, что они сами источают лунный свет.
Несмотря на усталость, Филипп был так поражён красотой ночного леса, что решил немедленно позвать Кинтохо и предложить ему погулять вместе. Он подошёл к земляной норе кикиморы, нагнулся и вдруг услышал голос подменыша:
– Да куда он денется?
– Правильно, – гнусаво подтвердила кикимора. – Человек отсюда не выберется. Ночь – наше время.
«И правда, – ещё ничего не подозревая, подумал Филипп. – Я здесь как в ловушке. Хорошо, что я встретил Кинтохо. Одного бы меня давно сожрали».
Филипп хотел было спуститься в землянку, но тут услышал нечто такое, от чего волосы у него на голове встали дыбом.
– Скорей бы полночь, – тихо проскрипел леший. – Кикимора, чтоб ты околела. А ведь мальчишка в твой котёл не поместится.
– Сходи за своим, – ответила хозяйка дома.
После этих страшных слов ноги у Филиппа подкосились, и он кубарем скатился в землянку. Затем Филипп с криком вскочил и, не помня себя от ужаса, бросился на улицу.
– Он подслушивал! – взвизгнула лешачиха.
– Лови его! – заорал леший, и все повскакивали со своих мест.
Филиппа спасло только то, что у землянки был узкий выход. Толкая друг друга, нечисть полезла наверх, и у ступенек образовалась свалка. За столом остался только подменыш. Он смотрел, как семья леших с кикиморой карабкаются друг по дружке, и от души хохотал.
Выскочив из землянки, Филипп бросился в лес, но затем сообразил, что у себя в непроходимой чаще нечисть нагонит его очень быстро. Тогда он повернул к столбу, добежал до него и, задыхаясь от страха, начал отыскивать на нем тот единственный магический символ, который показал ему Кинтохо. При рассеянном лунном свете очертания символов немного исказились, сердце у Филиппа колотилось как сумасшедшее, и потому он не сразу обнаружил нужный значок. А его преследователи уже выбрались наверх и с дикими воплями кинулись к нему. Им оставалось пробежать всего несколько метров, когда Филипп наконец отыскал магический символ. Он немедленно провёл по нему пальцем и почти выкрикнул:
– Меня победить нельзя!
На всякий случай Филипп повторил заклинание ещё два раза и только после этого обернулся. Лешие и кикимора замерли в трёх шагах от него. Они тянули к Филиппу руки, клацали от злости зубами, но ничего не могли сделать.
Внезапно откуда-то подул свежий ветер. Он быстро набирал силу и очень скоро превратился в настоящий ураган. Филипп покрепче вцепился в столб, а ветер подхватил кикимору и леших и поднял их в воздух. Он вихрем закружил их вокруг магического столба, и нечисть, набирая скорость, поплыла по воздуху. Вихрь нёс их всё быстрее и быстрее, Филипп едва успевал вертеть головой, и вскоре он мог разглядеть лишь грязные развевающиеся лохмотья. Кикимора с лешими таяли на глазах, пока не исчезли вовсе.