Чёрный феникс - стр. 25
Люди в большинстве своём думают, что броская внешность автоматически показывает человека как нестабильную личность без профессиональных навыков. Грустно, что оболочка не позволяет докопаться до сути.
В журнале с этим было проще: я – лишь десяток букв псевдонима под каждой статьёй. По большому счету меня видели лишь в бухгалтерии, куда я каждые две недели приходила за конвертиком и приносила очень милым женщинам шоколадки.
Почти все относились ко мне хорошо.
Одна только была – Людмила Викторовна. Каждый раз выходила из кабинета при моём появлении, потому что боялась подхватить «какую-нибудь заразу».
В январе месяце у меня начинается учёба, я ума не приложу, какое начальство станет терпеть отлучки в другой город даже при условии заочного обучения.
Возвращаться в общежитие и жить пусть и со знакомыми, но тараканами после бабушкиной чистой и уютной квартирки мне решительно не хотелось. Я отвыкла.
Если уж совсем ничего не выйдет с работой – придётся сдавать квартиру и жить на эти деньги в комнате с девочками, которые надеялись на моё возвращение. Они держали мою кровать свободной за небольшие плюшки коменданту.
Уснуть я смогла только на несколько часов. Утром побросала нужные вещи в рюкзак, оделась удобно и поехала в редакцию, до которой мне было несколько часов поездом.
– Елена Альбертовна, добрый день, – прямо у входа мне удалось поймать женщину, с которой меня свёл мой женатый бывший. Она же и принимала меня на работу. – Мне вчера пришло письмо… Я думаю, это какая-то ошибка, – всё же я надеялась на маленький шанс. Вдруг это всего лишь халатное недоразумение.
– Никакой ошибки. В Ваших услугах мы больше не нуждаемся, – холодно отрезала девушка в броском красном костюме и с идеальной укладкой, где, мне кажется, на каждый волос отдельно пшикали лаком.
– Что произошло? Вас же устраивала моя работа, – я немного растерялась от столь категоричного тона.
– Думать надо, милочка, и не отказываться ноги раздвигать, когда тебя просят, – она прошлась по мне оценивающим взглядом и продолжила. – На большее ты всё равно не годишься, – в этот момент она явно чувствовала себя на вершине мира, только я никому не позволю себя унижать. Тем более таким расфуфыренным стервам, которые сами не далеко ушли в получении должности – я это точно знаю, мне тётушки из бухгалтерии рассказывали.
Очень удачно в моих руках оказался стаканчик с недопитой порцией кофе, которую я выплеснула на её отутюженный костюмчик, зацепив немного лицо.
Елена тут же начала размахивать руками и визжать так, что у меня мгновенно заложило уши.
– Сбавьте тональность, он уже успел остыть. Заказчиков рекламы распугаете, – улыбнулась самой милой улыбкой и протянула ей бумажный платочек. Она практически выдернула его из моих рук, принявшись прижимать к расползающимся пятнам. Красота. – Зла не держите, Елена Альбертовна, я просто такая никчёмная, что даже в руках ничего удержать не могу, – бросила ей напоследок и отправилась писать заявление в отдел кадров, где мне быстро всё оформили и послали за последним гонораром, который мне полагался в оплату недавней статьи.
Жаль, шоколадку не купила. Придётся нарушить традицию и прийти с пустыми руками.
Слёзы у меня хлынули только после того, как белый конверт с парочкой купюр оказался в моих руках. Грустно что-то стало от накативших эмоций, а пожаловаться было некому.