Черный часослов - стр. 26

– Инспектор Мадариага, рядом со мной сейчас находится инспектор Эстибалис Руис де Гауна из отдела уголовного розыска полицейского участка Лакуа. Мне бы хотелось, чтобы она участвовала в нашем разговоре, потому что ей нужно быть в курсе дела. Эстибалис, в одном из мадридских издательств, специализирующихся на элитных факсимиле, был обнаружен труп убитой женщины, а рядом были взяты образцы крови, при анализе которой всплыло совпадение с моей ДНК.

– И, согласно данным исследования, это твоя мать, – опередила меня Эсти. – Твоя давно умершая мать.

– Именно так, – подтвердил я.

– Инспектор Мадариага, – произнесла Эстибалис, – к этому запутанному делу нам придется добавить еще одно: несколько дней назад в книжном магазине Витории был найден убитым продавец антикварных книг.

– Причина смерти известна?

– Анилин.

– К сожалению, не знаю, что такое анилин.

– Я тоже этого не знала; это вещество, которое сейчас редко применяется, и оно известно немногим специалистам, – пояснила Эстибалис. – Красители на основе анилина использовались в девятнадцатом веке для раскрашивания черно-белых фотографий; они до сих пор продаются для реставрации старых снимков. Это порошки разного цвета, которые растворяют в воде в соответствующем количестве, в зависимости от необходимой интенсивности, а затем фотографии раскрашиваются как обычной акварелью, с помощью кисточки. Проблема в том, что анилин высокотоксичен, как при контакте с кожей, так и при вдыхании, поэтому его использование столь ограниченно. У книготорговца была обширная коллекция старинных фотографий – по-видимому, мирового уровня, – и обычно он сам занимался реставрацией некоторых из них перед продажей. После вскрытия у него в легких было обнаружено огромное содержание анилина. Кто-то произвел какие-то манипуляции с красителями – так что книготорговец получил летальную дозу: в лаборатории считают, что в данном случае использовалась не твердая форма вещества, а его токсичные пары. Мы полагаем, что это был кто-то, хорошо знавший его привычки – то, что книготорговец имел обыкновение работать, запираясь в крошечном и плохо вентилируемом подсобном помещении. Итак, в день своей гибели он взялся за работу, надышался парами анилина и умер от остановки сердца – возможно, в страшных судорогах. У погибшего был сильный цианоз, опухшие глаза и раздражение на лице и руках. Сотрудница, обнаружившая тело, также стала в некоторой степени жертвой отравления: в результате всего нескольких секунд пребывания в подсобке у нее возникли раздражение глаз и рвота. С самого начала мы отнесли эту смерть к категории подозрительных. Есть ли какое-то сходство с гибелью издательницы?

– Возможно, – произнесла инспектор Мадариага, – хотя в нашем случае в руках у Сары Морган взорвалась инкунабула.

– Что? – переспросила Эстибалис.

В моей голове в этот момент грохотала угроза Калибана: «Иначе ваша мать взорвется».

– Это очень дорогая книга, и кто-то прошелся по ее поверхности кисточкой, покрыв смесью на основе производного глицерина. Сара Морган нанесла на переплет чистящую жидкость – так поступил бы любой специалист, получивший ценный, но грязный экземпляр, – и в результате химической реакции произошел взрыв. Издательница получила сильнейшие ожоги лица и шеи, в результате чего погибла.