Черные вороны 8. На дне - стр. 37
– Все это время я представлял, что вы вернетесь вместе, и я познакомлюсь с ним.
Судорожно выдохнула и прижала черноволосую головку к себе сильнее. Вспомнила, как о нем отозвался Максим, и стало больно внутри, стало саднить в сердце. Как же мне хотелось вернуться в прошлое… к другому Максу и там услышать его мнение о сыне. Этот казался мне ненастоящим… сшитым из рваных кусков, как Франкенштейн. Сшитый из чего-то гротескно и нарочито неправдоподобного.
– Вы обязательно с ним познакомитесь, и я расскажу ему, как ты защищал меня, как сражался и какой ты смелый и умный. Как сильно на него похож.
– Правда? Я на него похож?
– Как две капли воды. А теперь ложитесь спать. Нам еще домой возвращаться.
Пока я укладывала детей, Изгой был постоянно в планшете и на рации. Я боялась о чем-то спрашивать, а он пока ничего не говорил, и я свято верила, что, если он молчит, значит, ничего самого жуткого не произошло. Но когда малыши уснули, я не выдержала и зашла на маленькую кухню, где расположился Славик с термосом с черным кофе. Он привез нас в съемную квартиру в тихом захолустном районе, где мы должны были ждать пока неизвестно чего.
Я подвинула стул к столу и села на краешек, ожидая, пока Славик закончит что-то проверять в планшете. Он поднял голову и посмотрел на меня.
– За нами пришлют бронированную машину через час.
– Где Максим?
– Вылет в пять утра. На чартерном рейсе.
– Где Максим?
Схватила Славика за руку, и тот резко посмотрел на меня своими светлыми глазами, которые всегда казались мне похожими на куски льда. Такие же глаза были у нашего отца…. На фотографиях он был красивым до того, как начал беспробудно пить. И Славик казался его лучшей копией. Таким, каким тот мог бы быть, но не стал.
– Почему ты ничего не говоришь мне? Я хочу знать… Я никуда не поеду, пока не узнаю.
Славик пронзительно посмотрел на меня и спокойно сказал:
– Наши победили, и лагерь боевиков полностью уничтожен.
Окаменела. Застыла в неестественной позе, чувствуя, что не могу даже пальцем пошевелить.
– Боевики взяты в плен, многие убиты в ходе сражения.
– Максим…
Я больше ничего не могла ни сказать, ни спросить.
– Его не оказалось ни среди убитых, ни среди пленных.
Отлегло от сердца. Я расслабилась и с облегчением выдохнула… вдох перед тем, как кислород перекроют с такой силой, что потемнеет перед глазами.
– Боевики догадались, что ликвидация произошла по его наводке. Он сейчас в плену у Карима Даурбекова – он главарь всех группировок в той области. Макса сдали… крот из своих. Шамиля мы тоже упустили. Он скрылся в горах.
– Что это значит? – холодея, спросила я, видя, как избегает смотреть мне в глаза Славик.
– Я не знаю, что сказать тебе…
– Правду сказать! Я хочу знать только правду, Славик. Хотя бы ты будь со мной честен и не играй в игры, как с маленькой девочкой.
– Его ждет казнь. По их законам. Пытки и казнь. Показательная. Чтоб все видели, что бывает с предателями.
Мне стало плохо. Перед глазами снова все поплыло, и я схватилась за край стола, чтобы не упасть со стула.
– Но…но ведь его спасут, да?
– Нет… не спасут.
Жестко ответил Изгой и отшвырнул планшет. Отвернулся к окну.
– Не спасут потому что для наших он – Аслан Шамхадов, и никакого отношения к нам не имеет, кроме того, что подлежит ликвидации, как и его якобы брат Шамиль.