Черные вороны 4. Петля - стр. 42

- ПОШЛИ ВСЕ ВОН! ВСЕ ВОН!

Через мгновение Ахмед остался один, в полумраке. Он смотрел на локон, пропуская его между пальцами. Затем вскрыл конверт, достал свернутый вчетверо лист бумаги. Развернул письмо слегка подрагивающими пальцами.

- Я раздеру тебя Воронов, я выгрызу твое сердце зубами. Я уничтожу тебя, твою семью, от твоего дома останется пепел, - прошипел Нармузинов, вглядываясь в ровные печатные буквы. Потом медленно смял бумагу и зарычал.

- Рустам! Ко мне, мать твою!

Бледный помощник снова вошел в кабинет, нервно дергая узел галстука.

- Начальника охраны погрузить в чан с кипящим маслом и поджаривать живьем, пока не сдохнет.

- Сами?

- Да. Теперь ты займешь его место! Ты все понял?

- Да, мой господин.

- И еще – отрежь ему ухо и принеси мне.

Рустам кивнул, судорожно сглатывая слюну.

- Проследи пусть меня не трогают до завтрашнего дня… и еще...

- Да, дорогой?

- Положи руку на стол.

Рустам подчинился, но когда увидел, как Ахмед достал нож из ящика стола – побледнел как полотно.

Через несколько секунд, помощник, не издав ни звука, зажимал рану платком, а Ахмед положил свой страшный подарок в конверт и протянул ему.

- На память. Замумифицируй и поставь перед носом. Если еще хоть что-то выйдет из-под твоего контроля, в такой же коробке твоя жена получит твою голову. Пошел вон! И падаль эту забери, – ткнул пальцем на голову.

Едва за Рустамом закрылась дверь, Ахмед сел в кресло и взъерошил себе волосы.

- Сукин сын… хороший ход, мать твою. Идеальный. Но это только начало. Ты еще приползешь ко мне на коленях. Ты получишь ответку. Я тебе клянусь. Еще немного времени, и ты снова начнешь бояться собственной тени! Это война, Воронов!

***

Андрей

Въехал в ворота загородного дома, и ко мне тут же подбежали охранники. Я выскочил из машины и, сделав предостерегающий жест рукой, злобно процедил:

- Ни слова! Нахрен пошли отсюда!

Бл***, сколько им? Двадцать? Двадцать пять? Что за идиотов Русый откопал. Откуда? Я, конечно, понимал, что девку охранять большого ума не надо, но… Да, не всех идиотов в 90-х перестреляли. Те, кто остались, таких вот отморозков понарожали. С генами не поспоришь.

В воздухе стоял сильный запах гари – до моего приезда пожар уже потушили, только лопнувшие стекла и черные разводы на стенах ярко свидетельствовали о том, что здесь произошло. Второй этаж придется частично восстанавливать. Из дома выбежала взволнованная Тамара Сергеевна, которая, увидев меня, сразу расплакалась и начала причитать:

- Андрей Савельевич, родненький… да что же это творится? Что же теперь будет... что будет? Чуть не сгорели тут… Боже... Боже…

Она раздражала меня сейчас. Сильно. Эти слезы, дрожащие руки, срывающийся голос. Только ее истерики мне не хватало. Но она служила нашей семье верой и правдой много лет, отца моего обхаживала, поэтому сдержался.

- Успокойтесь… Поезжайте домой, отдохните. Считайте, что вы в отпуске. На пару недель точно.

- Простите, ради Бога, Андрей Савельевич... это я виновата, - она вцепилась в мое пальто какой-то мертвой хваткой, так, будто я сейчас ей смертный приговор вынес, - не прогоняйте…

- Никто вас не прогоняет. Приведут дом в порядок, и вернетесь. Успокойтесь… - она наконец-то разжала кулаки и начала вытирать слезы краем своего фартука. – Александра где?

- В гостиной, на первом этаже, в уцелевшем крыле… наглоталась дыма, бедная, сознание потеряла. Но жива, слава тебе Иисусе и Пресвятая Дева Мария, - ответила Тамара Сергеевна, перекрестившись и устремив взгляд в небо.