Чёрные Совы: Пробуждение - стр. 48

Может я действительно чего-то не понимаю, – украдкой взглянув на своего собеседника подумал Крис. Может пойму потом. А пока лучше прикусить язык.

Спорить было глупо и поэтому он, с интересом смотрел себе под ноги, наблюдая активную деятельность нескольких десятков людей, в серых комбинезонах, копошившихся среди макетов зданий.

– Что они делают? – спросил он своего «экскурсовода».

– Это обслуживающий персонал. Они готовят лабиринт к новой схватке. Она начнётся через несколько минут. Только задания у команд будут противоположные выполненным. Но нам капитан Вульф надо уходить.

Крис согласно кивнул, и они вышли из зала с прозрачным полом.

2 марта 1942 года.

Центральный район СССР.

Деревня Лосиное.

Чёрт бы побрал эту страну! Чёрт бы побрал этих русских! – ругаясь и стряхивая с шинели снег, тяжело поднимался по крыльцу лейтенант Йордан. Часовой, стоявший у входа в штаб, приветствовал лейтенанта, но тот, не обратив на него не малейшего, внимания вошел, внутрь громко хлопнув входной дверью. Растолкав группу рядовых, офицер двинулся вглубь помещения. Продолжая ругаться и кляня всё и всех, он по лестнице поднялся на второй этаж. Оказавшись на нужном этаже, он с остервенением потопал сапогами, чтобы убрать налипший снег. Дверь справа отворилась, и из неё выглянул лейтенант Бер – подлиза и пьяница. Увидев, кто является источником шума, он, ухмыльнувшись, скрылся в своём кабинетике.

– Пьяная скотина, – зло прошептал Йордан, заходя в свой кабинет напротив лестницы.

За большим столом, напротив окна, развалившись, сидел гауптманн Мурер, а рядом с ним, нога на ногу, восседали, мило смеясь, лейтенанты Готфрид и Морг.

– Совершеннейшие дикари, – продолжал разговор Морг, – никто не согласился сотрудничать с нами, все выбрали смерть. Когда я отдавал автоматчикам команду к расстрелу, никто даже не опустил голову. Все смотрели на меня как на палача, хотя им был дан выбор.

– Да, я с вами совершенно согласен, мой друг, – подключился Готфрид, – «красным» не суждено понять то благо, которое мы им несём.

Йордан, скинув мокрую шинель сел за свой стол.

– Чем вы опять не довольны лейтенант? – снисходительно осведомился гауптманн.

Нервно причёсываясь и смотря в небольшое зеркало на стене, Йордан ответил:

– Всем герр гауптманн. Наступила весна, а на улице собачий холод и идёт снег. Взятые нами вчера для допроса партизаны не заговорили. Один скончался сегодня ночью, после вчерашнего, а девушка, после того как с ней развлеклись наши солдаты, вообще не реагирует на окружающих. Пришлось её пристрелить, – поведал Йордан, ломая карандаш, взятый со стола гауптманна.

– Вы трудоголик мой друг, – попенял Мурер. – Вчера мы ликвидировали партизанский отряд, состоящий из сорока трёх человек. Мы долго их искали и, наконец, добились своего. Отдохните, расслабьтесь, в конце концов. Будут у нас и другие пленники. Начальство поздравило нас с успешным окончанием операции. Мы четверо представлены к наградам. Все наши ребята уже празднуют, а мы ждём только вас.

– То, что все празднуют, я уже понял по пьяной роже Бера, – недовольно согласился со словами начальника Йордан.

– Вы слишком придирчивы мой друг, улыбнувшись, сказал Готфрид, – давайте веселиться!

Вскоре на столе появился «Шнапс» и закуска. Пока всё нарезалось и разливалось неугомонный Морг, продолжал болтать.