Чёрные Совы: Пробуждение - стр. 27

– Простите, что пришлось прервать ваши сновидения, но нам чрезвычайно необходимо с вами поговорить, – сказал на хорошем русском эсесовец.

Лесник поднял глаза на него и улыбнулся.

– О, вы тоже будете строить из себя героя как тот несчастный на площади? – оскалился офицер.

В ответ на это Лесник продолжал улыбаться. Точным и сильным ударом капитан ударил его по лицу, разбив и без того саднящие губы.

– Ваша улыбка неуместна в сложившейся ситуации, – сказал фашист. – Поговорим серьёзно. Я знаю, что к нам в тыл высадились три группы по пять человек в каждой. Группа Кулагина уничтожена. Ваша группа тоже. Осталась ещё одна. Я хочу, чтобы вы сказали мне, откуда вас должны переправить через линию фронта. Где должны собраться группы?

Ухмыльнувшись, Лесник сплюнул кровью под ноги офицера.

– Ваша глупая гордыня бессмысленна, – сморщившись, сказал эсесовец, – вернуться назад к своим вы не сможете, вас расстреляют. Вы же лучше меня знаете, что ТАМ вас объявят предателем. Кому нужно ваше геройство? – убеждал он Лесника.

– Как вы думаете, откуда я узнал столько о вас? – спросил немец.

Лесник, продолжая улыбаться, пожал плечами.

– Информацию эту я получил от одного из людей Кулагина, – объяснил эсесовец, – но к большому моему сожалению мои ребята перестарались, и мы не успели получить полные сведения о ваших группах. Сам же Кулагин оказался очень упрям.

Сделав круг вокруг привязанного, капитан добавил:

– Если вы окажете нам помощь, то вступите в наши ряды, и будете сражаться за Великую Германию, – закончил немец.

В ответ на эту речь Лесник искренне захохотал в лицо фашистам. Сначала напугать расстрелом, а потом пообещать службу в германских рядах. Хороша перспектива.

– Да, – задумчиво произнёс немец, – признаюсь, я немного перегнул. Такие животные как вы не способны оценить высокие материи. Но я обещаю, что вам сохранят жизнь.

Новый взрыв смеха со стороны Лесника.

– С вами всё понятно, вы ещё не созрели, – сделал вывод капитан, – лейтенант, – добавил он по-немецки, – займитесь им.

* * *

Лесника били весь день и всю ночь. Со свойственной немцам педантичностью. Избиение происходило с интервалом в два часа. Напротив стула Лесника на стене находились часы и он, когда не терял сознание, подмечал, что «мясники», на встречу с ним, не опаздывали ни на минуту.

Иногда ему казалось, что у него переломаны все рёбра и отбиты все внутренности, но он знал, что это не так. Я выносливый, – думал Лесник, – я им нужен. Я выдержу, ради Алексея. Он им тоже нужен, вдруг я не расколюсь, как Кулагин, – убеждал себя Лесник, – они будут его лечить.

На следующие утро капитан и его «свита» вернулись.

– Доброе утро, – оскалился офицер, – надеюсь, сегодня, наша беседа пройдёт более продуктивно.

Лесник ухмыльнулся разбитыми губами.

– Тогда примем кое-какие меры, – сказал эсесовец медленно вытаскивая пистолет из кобуры.

Он словно ожидал подобной реакции от меня, – подметил Лесник.

– Думаю, что после обеда вы заговорите, – хладнокровно пояснил немец, простреливая Леснику сначала правую ногу, а потом левую ладонь.

Выходя из комнаты, он сказал лейтенанту по-немецки:

– Через четыре часа он должен заговорить, у меня мало времени. Смотрите, не забейте его до смерти.

– Слушаюсь герр штурмфюрер, – прокричал лейтенант, закрывая дверь за эсесовцем.