Черные орхидеи - стр. 6
И они двинулись прочь. Я посмотрел им вслед и опять повернулся к Питу:
– Простите, что разогнал ваших посетительниц, но не их дело, если я предпочитаю называть это пионами. Что вы там разглядываете? Ищете пожелтение Куруме?
Он дернул головой в мою сторону.
– А что такое с пожелтением Куруме? – требовательно спросил он.
– Ничего. Просто к слову пришлось. Я слышал, как Дилл рассказывал, что его полянка заражена. Интересно, распространяется ли это? Вам незачем смотреть на меня так. Я этой штукой не болею.
Его левый глаз моргнул, а правый – нет.
– Когда это Дилл говорил?
– Да вот только что.
– Так. Я подозревал. – Он вытянулся, насколько ему позволял рост, даже привстал на цыпочки, и стал оглядываться по сторонам. – Вы видели моего босса?
– Нет, я только что пришел.
Пит ринулся прочь. Похоже, я запустил какой-то процесс. Пит свернул налево, а я пошел направо, мимо розария и еще каких-то экспозиций, к «Ракеру и Диллу».
Толпа пока еще не набежала. Было только три пятнадцать дня, а до четырех они не станут вопить и наседать на веревки. В четыре Гарри приляжет отдохнуть, а Энн снимет туфли и чулки и опустит ноги в воду, чего определенно никогда еще не демонстрировалось ни на одной выставке цветов в мире. Я занял позицию позади двух не слишком высоких дам. Игра в ножички уже закончилась. Сейчас Гарри мастерил рогатку, а Энн вязала. То, над чем она трудилась, вряд ли могло мне пригодиться, но я интересовался не продукцией, а самой Энн, что естественно для влюбленного. Она сидела на траве и вязала, будто на целые мили вокруг не было ни души. Как актер, Гарри ей и в подметки не годился. Он не смотрел на зрителей и, уж конечно, молчал, коль скоро задумана была пантомима, но его движения и взгляды выдавали, что он ни на минуту не забывал о публике.
Разумеется, я ревновал, но он раздражал меня и без того. Он был примерно моих лет и мазал чем-то волосы, чтобы они блестели. Волосы у него были темные, как и глаза, и он то и дело самодовольно ухмылялся. А еще он был нахал. Одной из причин, по которой я выбрал для себя Энн, был случай во вторник: во время ланча он положил руку ей на плечо, а она отпрянула, что отнюдь не было похоже на приглашение повторить. Да и по другим признакам было ясно, что она решила сохранить свою невинность и чистоту для меня, хотя, конечно, пока она не могла знать, что это для меня, я ведь еще не имел шанса пообщаться с ней. Должен признаться: то, что она позволяет Хьюитту украшать ее орхидеями и кормить обедом, – горькая пилюля, но, в конце-то концов, я не мог ожидать, что она питается святым духом – с такими-то ногами.
Вдруг Гарри вскочил и завопил:
– Эй!
Это было первое слово, которое я от него услышал.
Все, включая меня, уставились на него.
– Эй, Апдеграф! – вопил Гарри. – Убирайтесь оттуда!
Это был тот самый босс, о котором спрашивал Пит, – Фред Апдеграф, здоровенный парень с огромным подбородком. В правом углу экспозиции он оседлал ограничительную веревку, отхватил садовыми ножницами веточку пиона, а может, лавра, подобрал ее и пошел прочь.
– Я об этом доложу! – вопил Гарри.
Толпа забурлила от негодования, и на секунду я подумал, что увижу суд Линча в качестве дополнительного развлечения на этой самой драматичной в истории выставке цветов. Однако дело ограничилось тем, что две женщины и один мужчина бросились вдогонку за Апдеграфом с какими-то увещеваниями, но он их проигнорировал. Хотите верьте, хотите нет, но Энн даже ни разу не взглянула в ту сторону и не пропустила ни одной петли в своем вязании. Прирожденная актриса.