Черные крылья - стр. 22
Женский крик стих, но теперь снизу доносились скрежет и грохот. Страшно было даже представить себе, что это могло быть. Ненадолго всё прекратилось, а потом послышался новый звук: словно часто-часто застучали несмазанной дверью. Стены башни на миг вспыхнули в голубоватом свете, после чего последовал сухой треск.
Большая часть пути осталась позади, когда снова раздался визг, да такой пронзительный, что зазвенело в ушах.
– Ану… Ану… Ану, – застонала в ответ башня.
Странно, но при всём ужасе, что я испытывала, у меня возник план. Задним умом я отлично понимала, что он попахивает безумием, но мне нужно было что-то делать. К тому же во всех фильмах ужасов, когда прячутся от маньяков, те всё равно находят и убивают своих жертв, если ты не главный герой, конечно. В этой истории я однозначно персона второго плана, но умирать не хотелось. Поэтому нужно делать всё наоборот: вылететь преступнику навстречу и сломать ему поведенческий шаблон. На моей стороне будет внезапность. Башня гудит так, что мои надсадные хрипы и топот по ступеням вряд ли услышат. Фонарик на предпоследнем повороте выключу, а потом врублю на полную мощь, чтобы ослепить преступника. Ну и, конечно, электрошокер…
Мельком глянула в наружное окно-бойницу. Уже виднелись верхушки кустов, значит, почти на месте. Да и шум раздавался теперь совсем рядом. Я погасила фонарик, делая предположительно последний круг по лестнице.
И тут из-за поворота мне навстречу метнулось нечто.
Говорят, при смертельной опасности время словно застывает. Это правда. Мне удалось разглядеть существо до мельчайших подробностей. Оно не напоминало ни человека, ни зверя. Бесформенный мешкообразный силуэт в зеленоватом свечении парил над ступенями. Увидев меня, тварь раззявила игольчатую пасть, а из ее тела вырвались отростки со стекающими на пол соплями слизи. Взвизгнув, я врубила фонарик на полную мощь, активировала электрошокер и сунула его прямо в пасть мерзкой твари. Яркая вспышка ослепила глаза. Меня тряхнуло, словно это я себя приложила разрядом, а потом отбросило назад.
«Дурацкий день рождения», – подумалось напоследок.
Когда я очнулась, эхо смолкло, а снизу не доносилось ни шороха. У меня вырвался невольный стон от острой боли. Даже не знаю, что причиняло большее страдание – голова или копчик. Пока лежала на ступенях, думала, что голова, но когда начала вставать, кряхтя как старуха, пальму первенства взял копчик.
Из оконных проёмов лился тусклый свет зарождающегося утра. В растёкшейся, чуть светящейся зелёной луже валялись остатки моего телефона и электрошокер. Мне очень хотелось надеяться, что Ант жив, а монстры закончились. В пользу второго говорила тишина в башне и безмятежное птичье щебетание снаружи. А вот насчёт первого… Я взмолилась Небесным Богам, чтобы ничего непоправимого не произошло. Держась за стенки, чуть дыша и стараясь не ойкать от стреляющей боли, я спустилась вниз.
На бетонном крошеве пола, раскинув руки, лежал мой однокурсник. Его свитер был разорван и перепачкан зеленоватой слизью вперемешку с кровью. Пара луж мерцала у входа и сбоку от лестницы. Больше поблизости никого и ничего не было.
Я бросилась к Анту. Рухнув на колени, дотронулась до его лба и запаниковала. Парень был очень холодный. Мысли застучали в моей несчастной голове, словно горошины в крутящемся барабане – ни за одну не ухватиться.