Черные Холмы - стр. 12
– Да, сэр.
– Пожалуй, я смогу подать тебе пару мячей, – сказал дед немыслимо длинную фразу, когда Купер уже развернулся, чтобы уйти. – Конечно, после того, как ты закончишь с делами. – Он подошел к амбару и взял стоящую у его стены биту. – Я сделал ее специально для тебя.
Ошеломленный Купер провел рукой по гладкой поверхности.
– Это сделали вы?!
– Не вижу смысла покупать то, что могу делать сам.
– Здесь… На бите вырезано мое имя, – Купер бережно коснулся пальцем букв.
– Так ты не спутаешь свою биту ни с чьей другой. Ну как, ты собираешься наконец отправиться за яйцами?
– Да, сэр, – Купер еле оторвался от биты. – Спасибо.
– Слушай, парень, а ты сам не устаешь от собственной вежливости?
– Бывает.
Губы деда тронула улыбка, и это было еще одно чудо.
– Ладно, иди.
Купер побежал было к курятнику, но тут же остановился:
– Дедушка, научишь меня кататься на лошади?
– Пока собери яйца, а там посмотрим.
Кое-что Куперу все-таки нравилось, по крайней мере отчасти. Ему нравилось бить в свободное время по мячу и нравилось то, что дед удивлял его после нескольких подач каким-нибудь необычным броском. Еще ему нравилось кататься по загону на Дотти, самой маленькой из дедушкиных лошадей, – во всяком случае, после того, как он перестал бояться, что кобыла его укусит или ударит копытом.
Оказалось, что стоит только привыкнуть к лошади, и ты попросту перестаешь замечать ее запах.
Ему очень понравилось смотреть на грозу, которая обрушилась однажды на их ранчо, исполосовав все небо яркими молниями. А иногда Купер просто садился у окна своей комнаты и наблюдал за тем, что происходит снаружи. Ему по-прежнему не хватало друзей и шума большого города, но вместе с тем было так интересно смотреть за россыпью звезд на небе, прислушиваясь к тому, как дом засыпает в ночной тишине.
Что, вернее кто, мальчику решительно не нравилось, так это куры – их запах и громкое квохтанье, не говоря уже о злобных взглядах, которые несушки бросали на него каждый раз, когда он приходил за яйцами. Впрочем, сами яйца Купер любил – будь то в виде омлета на завтрак или добавки к тесту, из которого пекли пироги и печенье. Бабушка делала это часто – на блюде всегда лежала свежая домашняя выпечка.
Что Купера раздражало, так это взгляд, которым его окидывали при встрече знакомые бабушки и дедушки. А это, стало быть, сынок Мисси! Вообще-то его мать звали Мишель, но в Нью-Йорке она сократила свое имя до Шелл. И все в один голос заявляли, что Купер – вылитый дед Сэм. А ведь тот был уже старым…
Ему нравилось наблюдать за тем, как грузовичок Чансов петляет по дороге, ведущей к их ферме, хотя Лил, конечно, была всего-навсего девчонкой. Впрочем, она умела играть в бейсбол и не хихикала без конца, как прочие. Лилиан Чанс не тратила время на всякие девчачьи глупости, и это было несомненным плюсом.
На лошади она сидела куда лучше, чем Купер, но никогда не смеялась над ним. В конце концов, общаться с Лил было совсем не то, что водиться с обычной девчонкой, поэтому они часто проводили время вместе. Вот и все.
Новый телевизор в гостиной появился всего через неделю после той самой беседы за кухонным столом.
– Не вижу смысла выжидать еще семь дней, – улыбнулась бабушка. – Ты и так держишь слово. Я горжусь тобой, Купер.
Насколько он мог припомнить, такого ему тоже никто никогда не говорил. Никто не гордился им только потому, что он просто был достаточно старателен и настойчив.