Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий - стр. 2

Роберт Ричер, бывший глава резидентуры в Иордании, позже шеф ближневосточного отдела ЦРУ и заместитель директора по оперативной работе

Джордж Тенет, директор ЦРУ с 1996 по 2004 год

Судебный приказ о казни Саиды ар-Ришави поступил в главную женскую тюрьму города с наступлением темноты. Приказ исходил непосредственно от короля Абдаллы II и был отдан во время государственного визита в Вашингтоне; его доставили из личного самолета его величества в королевский суд иорданской столицы. Чиновники по цепочке передали приказ в министерство внутренних дел, где он произвел переполох. Государственная казнь – сложное дело, требующее множества последовательных действий, хотя король ясно выразил свою волю: этой женщине надлежит оказаться на виселице до рассвета следующего дня.

Старший надзиратель быстро прошел к камере, где Ришави вот уже почти десять лет жила в некоем подобии одиночного заключения, к которому приговорила себя сама. Ришави, сорокапятилетняя, располневшая, проводила свои дни в основном перед телевизором или читая Коран в мягкой обложке; она ни с кем не виделась, а мысли держала под грязным тюремным хиджабом, который носила не снимая. Она была неглупой женщиной, но казалась выключенной из происходящего. “Когда я поеду домой?” – спрашивала она государственного адвоката, с которым изредка встречалась в месяцы, последовавшие за вынесением смертного приговора. В конце концов прекратились и эти визиты.

Сейчас, когда надзиратель усадил ее, чтобы объяснить, что она умрет этим утром, Саида кивнула в знак согласия, но ничего не сказала. Если она кричала, умоляла или проклинала, то никто в тюрьме ни слова не слышал.

То, что Ришави готова к смерти, ни для кого не стало неожиданностью. В 2006 году суд приговорил Ришави к повешению за участие в одном из самых кровавых в истории Иордании терактов: один за другим были взорваны три отеля, погибли шестьдесят человек, большинство из которых пришли на свадьбу. Ришави оказалась выжившей террористкой-смертницей – странная густобровая женщина неуклюже поворачивалась перед телекамерами, показывая жилет, который так и не взорвался. Когда-то каждый житель Аммана знал историю о том, как эта тридцатипятилетняя незамужняя уроженка Ирака согласилась выйти замуж за незнакомого ей человека, чтобы образовать с ним супружескую пару террористов-смертников; как она в панике убежала; как, заблудившись, колесила по северным окраинам города на такси; как останавливала прохожих, чтобы спросить направление, и одежда на ней была в пятнах крови.

Но с тех пор прошло почти десять лет. Отели отстроили заново и переименовали, а Ришави растворилась в лабиринтах иорданской тюремной системы. В женской тюрьме Джувейда ее осеняло нечто вроде поблекшей дурной славы – музейная ценность, на которую больше никто не смотрит. Кое-кто из старых служащих государственной безопасности называл ее “женщина Заркави” – издевательская отсылка к знаменитому иорданскому террористу Абу Мусабу аз-Заркави, который отдал приказ о взрыве гостиниц. Те, кто помоложе, с трудом представляли себе, кто она такая.

И вот в течение месяца все изменилось. Оказалось, что последователи Заркави не забыли Ришави. За прошедшие годы террористы произвели ребрендинг, и теперь их организация называлась в Иордании арабским акронимом ДАЕШ, или ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта)