#черные_дельфины - стр. 30
Экран телефона снова зажегся:
Indiwind
– генеральный директор щекотко гн
Инга вдруг расхохоталась.
Что за фамилии! Эксперт Жербаткин и агент Щекотко нашли друг друга. Преступная схема построена. Жербаткин рубит, Щекотко отвозит.
– Ты представляешь, Олежка, кого мы искали все эти месяцы! Только послушай! Нарочно не придумаешь!
Она смеялась, что-то говорила ему и представляла, что бы он ответил и как пошутил. В первый раз за эти дни ей стало немного легче думать об Олеге.
Она снова пролистала сообщения. Indiwind замер и ждал где-то в цифровой бездне.
Что ему ответить? Как написать о смерти Олега? Как он отреагирует?
Она боялась, что он примет новость с равнодушием вычислительной машины.
Inga
– Тяжело об этом писать. Олег погиб.
Сообщение прочитано. Инга смотрела на экран. Indiwind медлил. Инга представила, как скрипит и гудит его процессор, справляясь с непонятной задачей – выразить сочувствие. Наконец ответ пришёл.
Indiwind
– очень жаль ты как
Inga
– справляюсь
Снова ожидание.
Indiwind
– держись
Почему-то это банальное «держись», которое люди дежурно произносят, когда нечего сказать, в этой ситуации было таким по-человечески слабым и нормальным.
«Спасибо!» – набрала Инга. Пустота одиночества немного отступила.
Дерзин опоздал на час. Это было частью корпоративной этики, обозначало дистанцию, демонстрировало приоритеты. Он прекрасно понимал, что Инга будет сидеть и ждать как миленькая. Вошёл в зал – заметно пополнел со времени их последней встречи на вручении премии «QQ», медленно последовал за хостес, вынудив ту намного сбавить шаг.
– Добрый вечер! – пожал руку Инге, чуть улыбнулся. – Задержали дела!
Не извинился.
– Так о чём вы хотели поговорить?
Инга открыла рот. Он перебил её.
– Позвольте, я сначала сделаю заказ, – снова улыбнулся лишь губами. Подозвал официанта.
Нарочно хочет вывести меня из равновесия.
– Я слышал про Олега. Искренне соболезную. Жаль, в последнее время мы виделись редко.
А вот тут осечка! Заранее обошёл мой вопрос – решил предупредить удар, значит, есть что скрывать. Встреча была.
– Он говорил о вас, – сказала Инга холодно и посмотрела ему в глаза. Дерзин отразил взгляд, как опытный игрок в покер – флегматично, уверенно. Промолчал. – Вы очень помогли нам в расследовании. Но у меня осталось несколько вопросов.
Он изумлённо поднял брови.
– Послушайте. Не представляю, чем уж там я помог. И вряд ли отвечу на ваши вопросы, – говорил без пауз, не давая ей вставить слово. – Могу только повторить вам то же самое, что сказал Олегу. Тут проблема не в чьем-то злом умысле, поймите. У градостроителя есть определённая концепция развития, и это нормально. Он должен создать осмысленное функциональное пространство для работы и жизни. Скажем, в двадцатые годы главной идеей была революция – конструктивизм: новая архитектура для нового общества. Вы знаете, сколько архитектурных памятников было снесено на пути к этой цели? А сколько было возмущённых голосов по поводу строительства уродливого Дома на набережной, ДК Зуева, Наркомфина! Но теперь они стали частью города, и вы же сами их защищаете.
– То есть вам всё равно, что погибнет Поздняковка? Исчезнет уникальный Дом с писателями?
– Мне не всё равно, – отрезал он, повысил голос. – Именно поэтому я много времени уделяю тому, чтобы их сохранить.