#черные_дельфины - стр. 17
Инга тихо сползла по стенке вниз.
Доказательства должны быть вескими!
– Что такое? – из кухни вышел Сергей. Инга сидела на корточках и едва дышала.
– Голова? – хмуро спросил он.
– Кажется, Олега убили, – прошептала Инга.
– Что?
– Он не покончил с собой, понимаешь. Самоубийство подстроили. Его кто-то задушил.
– Ин, послушай, может, выпьешь чуток валерьянки и приляжешь? Я останусь, побуду с Катей, а ты отдохни!
– Ты думаешь, я свихнулась? Ты мне не веришь?
– Что ты! Просто у тебя шок ещё не отошел. Тебе надо немного прийти в себя.
Сергей придвинулся ближе и обхватил её за плечи. Инге показалось, что она вернулась домой – такое щемящее детское чувство: домой к маме и папе после лагеря или долгой поездки. Она вся разом размягчилась, подалась к нему и положила голову на его плечо. Он осторожно погладил её по волосам, потом легко, едва касаясь, поцеловал мягкий локон на лбу.
Она спохватилась, застыла и отодвинулась.
– Не нужно, Серёж. Это даже как-то нечестно по отношению ко мне.
– Да у меня даже в мыслях ничего не было, Ин!
Она посмотрела на него сквозь усталый прищур и не поверила.
– Раз так – помоги мне разобраться.
Инга сделала паузу, сосредоточилась и заставила себя вспоминать подробности того дня, который хотела бы забыть навсегда.
– Значит, смотри, – сказала она наконец. – Стремянка – это раз. Когда я её тут случайно опрокинула, она не сложилась, а упала набок, прямо так. Понимаешь?
– Не совсем.
– Там, в мастерской, когда мы нашли Олега, под ним лежала стремянка. Сложенная. Я сейчас поняла, что это невозможно. Там специальный фиксатор. Если бы он сбросил её, когда… когда… Ну, в общем, она бы просто завалилась, но не сложилась. Во-вторых, там на диване были мятые подушки. А Женя сказала, что, прежде чем повесить, его могли задушить подушкой.
– Ты говорила об этом с Холодивкер?
– Да, только что. И она мне объяснила.
– Так, – терпеливо вздохнул Сергей.
– Да, подушки, конечно, не такое убедительное доказательство, как стремянка. Но есть ещё третье. Упавший штатив! Олег носился со своей техникой, как с девушкой на первом свидании. Если бы штатив упал, он бы его тут же поднял. Даже если собирался… Просто машинально бы поднял. Значит, была какая-то борьба или это убийца впопыхах уронил.
Инга замолчала. Сергей не отвечал.
– Так что ты думаешь? – Она легонько толкнула его плечом.
– А это всё?
– Разве мало? – возмутилась Инга.
– Давай по пунктам. Во-первых, стремянка: фиксатор у неё мог просто быть сломан. На нашей… на твоей стремянке, допустим, он тоже немного сломан, его, наоборот, не сдвинешь, но, может, у Олега другая модель. Тут нужна экспертиза.
Инга горячо кивнула:
– Конечно! Надо отправить дело на дорасследование. И стремянку нужно проверить, и снять отпечатки пальцев.
– Подожди. Про подушки ты и сама всё сказала. Вон у тебя в спальне – смятые подушки. У Катьки на кровати тоже. А штатив… Ну сама посуди: человек решил умереть – всерьёз, не с подростковой дерзостью, а вполне с осознанным отчаянием – ну станет ли он поднимать какой-то там штатив?
– Последнее ты правильно заметил – осознанное отчаяние, вот что нужно для этого шага. Но у Олега этого не было. Он не думал о смерти.
– Ты уверена? Беда в том, что мы относимся к симптомам депрессии недостаточно серьёзно. Это не плохое настроение, а тяжелое психическое заболевание. И его очень трудно диагностировать.