Черновед. Свежая кровь - стр. 33

– Надоело бояться каждого шороха? – процедил Константин Иванович, перелезая через стол. – Я дам тебе настоящий повод! Жаль, ненадолго!

Выставив ножницы вперед, он медленно приближался к Ольге. Веревка бейджа с фотографией, фамилией и должностью перекрутилась у горла. Губы разошлись в кривой улыбке, обнажив ровные маленькие зубки. Глаза бегали из стороны в сторону, как у обдолбанного наркомана.

Ольга пятилась, неустанно озираясь в поисках выхода или средства защиты. Еще пара секунд, и она упрется в стеллаж с книгами. Дверь, ведущая в коридор, находилась в стороне, в паре метров. Можно было рискнуть развернуться и выскочить наружу, но стоит замешкаться, как лезвие ножниц тут же вопьется в спину.

Он ведь спятил, этот психотерапевт. Рехнулся. Наслушался всяких отклонений и не выдержал. Его ничуть не заботит то, что такое явное и жестокое убийство обеспечит ему долгие годы за решеткой.

«Только глянь на его улыбочку – пронеслось в голове Ольги. – Господи».

Пока она судорожно соображала, бежать ей, защищаться или кричать о помощи, Константин Иванович подбирался все ближе. Он как будто растягивал удовольствие, намереваясь подольше поиграться с жертвой. Или сам не вполне понимал, что делает.

Его движения заставили Ольгу вспомнить об Эдике – бездаре из отдела продаж. Тот играл канцелярским ножом и злобно ухмылялся, представляя, как вспорет им плоть.

Константин Иванович мало чем от него отличался. Рука с зажатыми в ней ножницами выделывала волнообразные движения в такт невидимой музыке: нырок вниз, подъем наверх. Лезвие коснулось веревки бейджа. Короткий смешок психотерапевта, щелчок ножниц – прямоугольная карточка с фотографией упала на пол.

– Я чувствую себя художником, а не целителем, – выплевывал слова Константин Иванович. – Иди ко мне, полотно. Я распишу тебя красным-красным-красненьким!

Психотерапевт выбросил руку с ножницами вперед, намереваясь пырнуть Ольгу. Она с воплем юркнула в сторону. Лезвие лишь задело ее руку и вонзилось в дверцу шкафа. Константин Иванович разочарованно крякнул. Ольга помчалась к двери, вопя во весь голос:

– Помогите, помогите! Он меня режет! Юр, сделай что-нибудь! Вызови полицию!

Она выбежала в коридор и почувствовала, как чья-то сильная рука схватила ее за плечо. Ольга задергалась, попыталась лягнуть ногой, но прекратила попытки вырваться, как только услышала хорошо знакомый голос:

– Успокойся, милая, это я. Не кричи, все в порядке.

– Ни в каком не в порядке! – взвизгнула она, уставившись широко раскрытыми глазами в сторону кабинета. – Он пытался меня зарезать! Колол ножницами и хохотал! Еле убежала! Говорила ведь, что мне не кажется! Говорила!

Юрка сочувственно посмотрел на нее, потом бросил короткий взгляд в сторону холла, словно проверяя, сколько людей стали свидетелями выходки супруги. Еще бы извиняться начал!

– Да о чем ты говоришь? – спросил он. – Я слышал только твои крики.

Вместо ответа Ольга ткнула пальцем в сторону кабинета психотерапевта. В дверном проеме показался Константин Иванович со смущенной улыбкой на лице. Его бейдж был в полном порядке – аккуратный прямоугольник на синей веревке. Вместо ножниц рука сжимала шариковую ручку и чуть помятый рецепт.

– Полагаю, вы сейчас не готовы продолжить разговор? – К голосу Константина Ивановича вернулись мягкие, вкрадчивые интонации.