Чёрное сердце. Часть 1. Ненависти вопреки - стр. 45
Уже привыкла к подобным запискам. Вадим часто исчезает по работе, а когда возвращается, рассказывает массу интересных вещей об открытом туре или загадочном месте. «Я обязан проверить на себе», – повторяет из раза в раз. – «Как можно отправить человека, не зная, куда и заставлять ждать, не зная, чего?»
Радует, что в городе… Скоро ведь ехать в Венецию. Остаётся всего ничего – три дня.
Ещё немного пошатавшись, чтобы поубивать время, ложусь спать – тело благодарно расслабляется, но больная голова никак не желает проходить. Мысли, точно непрерывный круговорот жизни. Завтра будет новый день, вот бы он принёс спокойствия.
Как бы ни так! Наутро еле поднимаюсь. Тело не слушается. Мало сказать болят руки, ноги… Нет! Болит всё! Муж уже дома – спит в зале. Чмокнув его на прощание, еду на работу. К обеду расхаживаюсь, но резкие движения причиняют неудобство. Когда наступает время тренировки, уже мечтаю об её завершении. Стас методично рассказывает, показывает, заставляет отрабатывать удар за ударом. Новые приёмы, атаки, повороты, шаги, броски… Как же это всё сложно?!. Но умирать рано – Вадим заблаговременно позвонил и напомнил о вечеринке по поводу нашего путешествия через два дня. Завтра он не сможет – важные дела, должен будет уехать из города. Обещал вернуться послезавтра ночью, а с утра – летим в Венецию.
Планы – грандиозные, главное пережить тренировки. От мысли: буду в отпуске лежать по-пластунски, отдыхая от изуверов-тренеров, наполняюсь необычной силой, но, вспомнив, что Стас летит с нами, – будет следовать тенью, – вновь хмурюсь и расстраиваюсь.
Ещё надо домой заскочить. Переодеться для вечера. В салоне красоты сделать причёску. Не уверена, что организованное мужем мероприятие – праздник. Скорее, обязаловка, но по приятному поводу. Хорошо, что Вадим сам всё делает. Моя главная обязанность – прибыть в ресторан вовремя.
Стас заканчивает чуть раньше:
– На сегодня всё. До встречи в ресторане.
– То есть? – недопонимаю фразы и часто моргаю.
– Отныне я – ваши глаза и уши, – терпеливо поясняет инструктор. – Домой заскочу, соберу вещи и буду охранять вас днём и ночью, – осекается и уточняет: – Разве вас не предупредили?
– Нет, – растерянно хлопаю ресницами и беру себя в руки: – Уже сегодня?
– Андрей Влацлович рассказал об угрозах и отдал распоряжение. Должен был ещё со вчерашнего дня приступить, но мне пришлось…
В голове гудит эхом: Андрей Влацлович… рассказал… распорядился…
– Знаю, – перебиваю упавшим голосом. – У вас мама в больнице. Кстати, – запинаюсь на миг, – как она?
– Идёт на поправку, – чуть медлит с ответом Стас, явственно подбирая слова. – Сиделку нанял, теперь буду полностью ваш!
– Отлично… – бормочу, не ощущая радости.
Причины для опустошённости нет, но почему же так грустно и тоскливо?..
Серёжка как всегда, будто такси самого дьявола, успевает меня доставлять по местам с педантичной точностью и непостижимой скоростью. Натянув вечернее платье василькового цвета в пол, – открытое, обтягивающее, глубоко декольтированное, – встаю на высоченные шпильки-босоножки и придаю образу роскош набором из настоящего жемчуга. Колье, увенчанное бусиной-слезой, будто скатывающейся в ложбинку между крупных грудей и серьги с бусинами на увеличение, зрительно удлиняющими шею.
Выделяю глаза чёрной подводкой, обильно крашу ресницы синей тушью, губы – алой помадой. Щеки и без того румяные. Ещё бы, столько бегать, падать, вставать.