Черное Безмолвие - стр. 26
– У нас только технический, – испуганно бормочет постовой, – Оптику протирать! Откуда у нас пшеничный?!
– Ясен пень, ниоткуда! – кажется, я разошлась уже и безо всякого спиртного. Давно забытый юношеский азарт, вызванный, вероятно, удачной шуткой над Бомбоделом (который от нее, правда, чуть копыта не отбросил), буквально бушует в крови. Теперь хочется поглумиться еще и над этими ребятами, которые хоть и живут на поверхности, но все равно не знают жизни. Впрочем, куда до меня даже десантникам из мобильного отряда? Никто не знает Черное Безмолвие лучше бегунов, и никого Черное Безмолвие не знает лучше, чем нас. Как там говорил Ницше?… "Если долго всматриваешься в Бездну, то Бездна начинает всматриваться в тебя"… Так, или примерно так.
– Кто ж вам, остолопам, даст протирать приборы пшеничным спиртом?! Технический свой неси. Тяпнем по маленькой?!
Парень быстрым шагом несется к лестнице в "схоронку". Как сами постовые называют свой минибункер, в котором они пережидают такие, вот, воздушные атаки, как сегодняшняя.
– Он у тебя хоть этиловый?! – спрашиваю я его, когда он появляется на поверхности вновь, неся в руках… Екарный бабай! – девятнадцатилитровую стеклянную бутыль спирта! Вот уж воистину была бы катастрофа, шарахни та ракета по поверхности земли – землетрясением наверняка разнесло бы это сокровище.
– Этиловый! – испуганно отвечает он.
Я кошусь на Бомбодела. Интересно, он понимает, что вся моя злость – напускная, или думает, что я всерьез могу порешить постовых из-за того, что пне не предложили выпить? Нет, сидит и спокойно попивает чай. О чем он там думает – черт его знает, но вроде бы особо плохих мыслей ему в голову не лезет. Странно. Мне бы обязательно лезли, находись я в компании с каннибалом.
– Хорошо. – умиротворенно отвечаю я, всем своим видом демонстрируя, "Не боись, не съем", и с удовольствием опрокидываю стопку технического спирта, в котором, если присмотреться, плавает легкая взвесь опилок.
Тут же начинаю ощущать, как отпускает меня напряжение последних часов. Как уходит из тела предательская радиация, одновременно дарующая силы и убивающая изнутри. Как я вновь становлюсь обычным человеком… или почти обычным – даже легкое превышение уровня радиации над предельно допустимым, вызывает во мне прилив сил, которыми надо лишь суметь воспользоваться. Но в сравнении с бесшабашным бегом по Черному Безмолвию, с поединком с другим бегуном или ударом взрывной волны, которого не вынесло бы ни одно живое существо на свете, сейчас я и в самом деле больше не была бегуном. Перевязанные раны практически не давали о себе знать, по телу разливалось приятное тепло, дарованное спиртом.
– Два алкоголика водку лакали… – декламирую, вдруг, я, – В ней оказался цианистый калий. Пьяные были, не поняли шутки – у алкашей из железа желудки.
Антон не реагирует на шутку практически никак – даже не улыбнулся. Как сидел, так и продолжает сидеть, попивая чай.
– Снегоход готов. – это врывается в каморку постовой в защитном костюме. – Заправлен и ждет вас. Для Антона Сергеевича подготовили защитный костюм, если хотите – можем найти и еще один для вас?
Ух ты, ешкин кот, мой Бомбодел быстро успел стать для них уважаемой фигурой. Впрочем, бомбоделов я и сама очень уважаю, а этого – в особенности.