Чернобыль: История ядерной катастрофы - стр. 15
Первой электростанцией в карьере молодого инженера была Ангренская, близ Ташкента. В Ташкенте он и родился 1 декабря 1935 года. Виктор был старшим в многодетной рабочей семье переселенцев из Саратова. Он пережил войну, о которой помнил только, что ни разу не наедался досыта. В 24 года он закончил Ташкентский политехнический институт и уехал в Ангрен. Там он познакомился с Валентиной, тоже работницей ТЭС и студенткой вечернего техникума. Позднее он вспоминал, что его пленили глаза девушки – в них можно было утонуть.
Валентина впервые увидела имя будущего мужа в местном журнале – он уже слыл сведущим и добросовестным инженером (довольно скоро его повысили до начальника цеха) – и подумала: «Какая дурацкая фамилия – не дай Бог…» Но после знакомства с Виктором, юным, стройным и целеустремленным, смешная фамилия ее уже не смущала. Он добился ее любви, щедро заставляя подоконники дикими тюльпанами, которые привозил из командировок с соседнего Кураминского хребта. Через год они сыграли свадьбу и зажили в Ангрене счастливой семейной жизнью.
Идиллия на фоне тюльпанных полей закончилась ранним утром 26 апреля 1966 года – ровно за двадцать лет до Чернобыльской катастрофы. В этот день мощное землетрясение почти стерло с лица земли центр узбекской столицы. Лежали в руинах (в лучшем случае – требовали капитального ремонта) более 230 административных зданий, семьсот магазинов, столовых и чайных. Как ни странно, погибло всего восемь человек, но пострадавших было много, а крова лишились триста тысяч – каждый пятый житель Ташкента. Среди них оказались и родители Брюханова, чей кирпичный дом покрыли глубокие трещины. Брюхановым пришлось оттуда съехать. Ангрен от Ташкента отделяют немногим более ста километров, поэтому Валентина больше не желала оставаться в Узбекистане. Что, если другое землетрясение точно так же разрушит их город? Что постигнет их семью, уже из трех человек? Надо уезжать. Послушав жену, Виктор стал искать место на электростанциях в разных уголках Союза. Как выяснилось, в Украине не хватало именно такого человека. Брюхановы уехали в Славянск, где Виктора без особого промедления назначили начальником турбинного цеха, а затем главным инженером электростанции[26].
В 1966 году, когда они туда перебрались, Славянскую ТЭС еще достраивали. Как раз возводили новый цех – крупнейший в СССР, как позднее вспоминал Брюханов. Он решительно взялся за дело и вскоре вновь проявил себя как способный инженер и отличный организатор. Запускать новые цеха было крайне трудно, но между молотом строителей, неспособных уложиться в сроки, и наковальней плана выработки электроэнергии Брюханов держался стойко. Он знал свое дело, отдавался ему целиком, говорил мало, но умел найти общий язык с рабочими. Казалось, это прирожденный руководитель производства. Его заметили в Киеве и весной 1970 года предложили работу, для которой требовались те же качества. Но масштаб ее был уже иным: власти поручили ему построить новую электростанцию и в дальнейшем руководить ею. Для этого выделили участок у Чернобыля, далеко от угольных шахт. Новой станции уголь не понадобится – его заменит ядерное топливо.
Молодой инженер не мог решиться на такое сходу. Он спросил совета у жены. Валентина настороженно восприняла приглашение на АЭС специалиста по турбинам, не знакомого ни с ядерными реакторами, ни с атомной энергетикой в целом. Но в Киеве Брюханова заверили, что все электростанции похожи друг на друга. Так думали и в Москве. Инженеров, подготовленных к постройке атомных станций, практически не было: мирный атом для Советского Союза был еще в новинку. Брюханов отбросил колебания. Но прежде всего ему пришлось в полевых условиях учиться делу вроде бы более понятному – строительству громадных зданий. Задача оказалась трудной и поначалу неблагодарной. Директор призрачной тогда еще станции чуть не раскаялся в своем выборе, но позднее понял, что не ошибся.