Чернила, тайны и отец моей соседки - стр. 13

Все эти мысли были резонны и логичны, но вопреки здравому смыслу они причиняли боль

А что, если у меня на роду написано - страдать без мужского внимания. Примерно так же рассудительно я приняла и наш разрыв с Антоном. Но больно было, без оглядки на рациональность. Чувства и разум редко согласны друг с другом.

- Нужно обработать и сделать повязку, - сообщил Олег деловым тоном.

Я вернулась из своих терзаний. Вернее, я послушалась Олега и отправилась обратно на кушетку. Терзания потащились за мной. Все получилось ровно так, как я и ожидала. Едва Олег закончил работать, мне стало больно. Я понятия не имела, куда девать эту дурацкую драму.

Сев обратно на кушетку, я развела ноги, чтобы Олегу было удобнее обработать мне место тату. Поза была слишком интимной. Слишком удачной и желанной. Я то и дело облизывала губы, пока он наносил раствор и заклеивал пленкой. Хотелось впитать тепло его пальцев, чтобы оно осталось на моей коже, как тату.

Олег тешил мое вожделение, не спеша закончить. Он разглаживал пленку снова и снова, хотя она давно идеально закрыла рисунок. В завершении он заклеил мне грудь одноразовой пеленкой. А потом случилось невероятное. Его пальцы заскользили чуть ниже, обвели окружность груди, скользнули к соску. Вторая рука Олега прошлась по моей спине, гладя вдоль позвоночника. Я выпрямилась и выставила грудь вперед. Он принял это приглашение и обвел большим пальцем сосок.

Я простонала и запрокинула голову.

- Проклятье, - выругался Олег.

Боль снова обожгла, подсказывая, что сейчас все кончится. Но вместо того, чтобы отойти от меня, Олег покрутил сосок между пальцами. Он коснулся своим лбом моего и прошептал:

- Пожалуйста, прекрати это, Маш.

- Я ничего не делаю, - оправдалась я, как маленькая.

- Заставь меня остановиться. Оттолкни, - попросил он. - Я не могу сам… прекратить тебя трогать.

- Тогда продолжай, - разрешила я.

Мои слова развязали ему руки. Олег взял меня за подбородок, заставляя поднять голову, и поцеловал в губы.

Это было идеальным завершением мучительной прелюдии. Кажется, я так сильно желала и так долго ждала его поцелуя, что почти не удивилась. Его губы на моих были так идеально естественны, что я приняла движения и ритм моментально. Он целовал меня мучительно нежно. Его пальцы поглаживали соски тоже очень ласково, едва касались.

Я осторожно провела языком по его губе, и Олег тотчас шагнул вперед, смял мои губы, а заодно придвинул ближе к краю кушетки. Я подняла руки, чтобы обнять его за плечи, но между нами хрустнула пленка. Олег почти отпрыгнул от меня, разрывая поцелуй и столь желанную близость.

Он зачесал волосы пальцами, выдавая неуверенность. Но его джинсы, приподнятые в районе паха, выдавали при этом желание.

- Черт, детка. Тебе же больно, - проговорил Олег с таким надрывом, как будто страдал именно он.

- Мне больно, когда ты прекращаешь целовать, - смело выпалила я и протянула к нему руки.

Я хотела его и не стеснялась попросить. Мое тело нуждалось в его ласках. Казалось, я умру, если мы не продолжим.

- А, черт с ним со всем, - выругался Олег и вернулся обратно ко мне.

Он снова встал между моих ног, и я смогла наконец положить ладони на широкие плечи. Триумф победы смешался с порочным наслаждением в безумный коктейль. Губы Олега больше не были нежными. Он буквально врезался в мой рот, сминая и обезоруживая.