Чернее черного. Весы Фемиды - стр. 26

– Вы согласны помочь мне?

– Определенно.

– Я был бы очень вам благодарен, если бы вы – как это теперь говорится? – накачали меня общими сведениями о Нгомбване. Вашими личными впечатлениями. Например, много ли людей, по-вашему, имеют причины желать смерти Громобоя?

– Громобоя?

– Таково, как их превосходительство не уставали напоминать мне, было его школьное прозвище.

– Что ж, оно ему подходит. В общем и целом я бы остановился на цифре двести, это самое малое.

– О господи! – воскликнула Трой.

– А не могли бы вы, – спросил Аллейн, – назвать несколько имен?

– Честно говоря, нет. Конкретных имен назвать не могу. Но опять-таки если говорить вообще, это обычная история во всех африканских государствах, ставших недавно независимыми. Прежде всего речь идет о нгомбванских политических противниках президента, которых ему удалось одолеть, – те, что уцелели, либо сидят по тюрьмам, либо обосновались в нашей стране и дожидаются его свержения или смерти в результате успешного покушения.

– Специальная служба тешит себя надеждой, что в ее распоряжении имеется практически полный список этих людей.

– Не сомневаюсь, – сухо откликнулся мистер Уипплстоун. – Мы тоже ею тешились, пока в один прекрасный день на Мартинике некий, решительно никому не известный, обладатель поддельного британского паспорта не выпалил в президента из револьвера, однако промахнулся и затем с куда большим успехом выстрелил себе в голову. Никакого досье на этого человека не имелось, так что личность его остается неустановленной и поныне.

– Я напомнил Громобою об этом случае.

Мистер Уипплстоун не без лукавства сообщил Трой:

– А знаете, он информирован гораздо лучше моего. Как по-вашему, чего он от меня добивается?

– Понятия не имею. Но продолжайте. Я по крайней мере совсем ничего не знаю.

– Так вот. Среди его африканских врагов имеются и экстремисты, которым была не по вкусу его умеренность в начальную пору и особенно нежелание единым махом вышвырнуть из страны всех европейских советников и официальных лиц. То есть вам предстоит иметь дело еще и с кучей неприемлющих белых людей террористов, когда-то выступавших за независимость, но теперь готовых произвести полный поворот кругом и уничтожить правительство, которое они сами помогали создать. Число их последователей неизвестно, однако число это, безусловно, не малое. Но, дорогой мой, вы же и сами все это знаете.

– В последнее время он высылает все больше белых, не так ли? Хочется ему того или не хочется.

– Его вынуждают к этому крайние элементы.

– Итак, – подытожил Аллейн, – картина возникает знакомая и, видимо, неизбежная. Национализация всех иностранных предприятий и присвоение собственности, находившейся в руках европейских и азиатских колонистов. В среде которых мы обнаруживаем людей, охваченных самым ярым негодованием.

– Именно так. И у них есть все основания негодовать. Многие оказались разорены. Весь их образ жизни разрушен, а ни к какому иному они приспособиться не могут.

Мистер Уипплстоун почесал пальцем нос.

– И должен сказать, – добавил он, – хоть вам и без меня это известно, среди них попадаются очень неприятные личности.

– А зачем он сюда приезжает? – спросила Трой. – Я о Громобое.

– Официально затем, чтобы обсудить в Уайтхолле насущные потребности его развивающейся страны.