Чёрная жемчужина Аира - стр. 21

– Тут ты прав – она выпьет любого досуха, – ответил Эдгар, разливая по стаканам ром аньехо, и добавил, протягивая стакан Рене, – попробуй – пятилетней выдержки. Мой сумасшедший дядя Венсан, к счастью, не успел опустошить эти бочки. А Шарлю и моим кузенам всё равно что пить, и они пьют то, что стоит ближе к входу.

Этот ром – гордость поместья Дюранов. Его отец – Огюст Дюран – не поскупился, привёз хересные бочки из самого Реюньона, отвалив за них баснословные деньги на аукционе. Но оно того стоило. Ром, выдержанный в этих бочках, был, как он выражался, словно «поцелуй красотки» – насыщенный, густой, терпкий и пряный, с небольшой ноткой сладости.

– Ну что, за твой счастливый брак? – Эдгар отсалютовал другу стаканом.

– А, может, за будущий твой? – усмехнулся Рене. – Хотя… Признаться, ты меня удивил. Из всех девиц в округе ты выбрал именно Флёр!

– Ну… Мсье Лаваль был более чем щедр. Признаться, и настойчив тоже. Это он предложил мне этот брак, услышав болтовню моей матери о том, что я ищу невесту.

– Я и не удивлён, – ответил Рене, – уверен, ты слышал, что говорят о ней в округе. Ты, кстати, не боишься?

– Чего?

– Флёр Лаваль – она же, как десмод[7], высосет из тебя всю кровь, вернее, всю душу…

– Думаешь, она сможет? – спросил Эдгар, разглядывая ром в стакане, и добавил как-то устало: – Нет, Рене, я не боюсь. Нельзя выпить то, чего нет. Я для неё – пустой сосуд. И в моём случае из Флёр Лаваль получится идеальная жена.

Он пожал плечами и посмотрел сквозь напиток на солнце, что пронизывало золотыми нитями ажурную листву тамаринда.

– Из Флёр? Идеальная жена? – светлые брови Ренье снова взметнулись вверх. – Вот уж не думал, что у тебя есть к ней какие-то чувства!

– Да нет у меня к ней никаких чувств. Как и у неё ко мне. Но это и хорошо для нас обоих. Собственно, это мне и нужно. Я не хочу никаких чувств, Рене. Больше не хочу, – он сделал большой глоток и, поставив стакан, тоже взял сигару. – Любовь всегда заканчивается болью. А я не хочу больше боли.

– Мне жаль… То, что случилось с твоей семьёй…

– Не стоит об этом, – оборвал его Эдгар.

– Ты разве не хочешь снова попытаться обрести счастье? Найти хорошую девушку, – спросил осторожно мсье Орбье. – Говорят – время лечит.

– Рене, я понимаю – ты счастлив и всех хочешь сделать счастливыми, но… – Эдгар сделал паузу, задумчиво затянулся, глядя, как дым путается в длинных нитях ведьминых волос, свисающих с ветвей дуба над ними, а потом добавил: – Ты ведь знаешь, что наша семья проклята? Такое время не лечит…

– Эдгар! – фыркнул Рене. – Ну ты вроде образованный человек! Ты учился в Старом Свете! Ты инженер, в конце концов! Неужели ты веришь в проклятья, глаза на стене, петушиную кровь и всех этих плетёных кукол из волос, которых боятся ньоры?

– Когда-то и я рассуждал вот так же, – негромко ответил Эдгар. – А теперь понимаю, что даже бегство на север из этих болот не спасло меня от семейного проклятья. Ты ведь знаешь, что произошло с каждым в нашей семье? Сначала мой дед Гаспар, после – дядя Венсан, потом отец… и моя семья… Посмотри на нас: мой дед прострелил себе голову, Венсан помешался, Шарль почти спился, мой отец тоже, и утонул прямо на берегу, будучи пьян, а мои кузены… ну, они, по-моему, уже родились такими. От Шарля сбежала жена. И только моей матери почему-то нравится здесь жить…