Черная вселенная - стр. 8
Толя махнул рукой одному из геологов, Геннадию Аронову. Матерый бородатый широкоплечий Гена скупо кивнул в ответ Толику и вновь уткнулся в сенсорный планшет, встроенный в буровую установку, которая находилась на гусеничной бурмашине. Бурмашина очень отдаленно напоминала КамАЗ.
Толик спустился по трапу на мокрую зеркальную поверхность и подошел к соплам под днищем «Гефеста». Зеркала в том месте, где стояли опоры корабля, остались невредимы и даже не потрескались, но само покрытие почернело из-за выброса ионизированного газа.
– Прочная штуковина, – тихо произнес Толя. Рация его была выключена, хотя по регламенту он был обязан включать ее и подключаться к общему голосовому чату, когда выходил из корабля. Толик об этом попросту забыл.
Звезда обошел «Гефест» и остановился на противоположной стороне от входного шлюза. Зеркала и в этом месте не были повреждены, если не считать копоти. Толику стало не по себе. Он огляделся, и мертвый зеркальный пейзаж начал сеять в разуме Звезды дурные мысли: а что, если мы не сможем отсюда улететь? Что, если пропадем так же, как и американцы, и останемся тут навсегда?
Тогда, будучи на корабле, после осознания, что «Спэйс Игл» исчез, вся команда поддержала решение Храмова продолжить полет и высадиться на Тихую Гавань, и мысли о тревоге перекрывались мыслями о покорении новых миров, о радости открытий, о славе. Ведь они первые среди россиян, кто ступит на планету в другой Вселенной. Все это было настолько романтизировано, что любая опасность воспринималась не как что-то смертельное, а как вызов, который непременно будет успешно пройден. И вот сейчас Звезда стоит спиной к «Гефесту» и рассматривает холодные зеркальные торосные гряды вдали, ближе к краю круга света, и понимает, что никакой романтики в этом путешествии нет. На Марсе он чувствовал себя как дома, да и до Земли от Марса было всего-то двадцать три дня, и то из-за того, что кораблю необходимо было половину пути набирать скорость, а вторую половину пути тормозить. А здесь они были отрезаны от внешнего мира огромным расстоянием. Здесь, чтобы связаться с родной планетой и получить обратный ответ, потребуется восемь месяцев. Толя поднял взгляд к небу. Оно выглядело ненастоящим, будто это не небо, а идеально черный купол, которым накрыли область вокруг корабля.
Звезда поежился. В груди возникло неприятное ощущение волнения. Картограф вспомнил про рацию и включил связь, но в эфире была тишина – трое техников, раскладывающих надувной модуль, общались на своей отдельной частоте, чтоб не забивать эфир, и к общей частоте могли подключиться по сигналу.
– Марк? – произнес Толя.
– Да? Что? – почти сразу ответил сейсмолог.
– Да так, ничего, просто проверяю связь.
Кроме Марка и Толи на этом канале сейчас еще были Гена со своим помощником Андреем и астробиолог Юлия Никитина. У тридцатидвухлетней девушки это вторая инопланетная экспедиция. Ранее она была на Марсе вместе с Толиком. Они хорошо ладили, можно сказать, даже дружили, притом что оба не имели вторых половинок. Это был редкий случай дружбы между мужчиной и женщиной.
– А ты где? – спросила Юля.
– За «Гефестом», – ответил Звезда, – иду коптер запускать.
– Чего тебе отсюда не запускается?
– Да… я решил посмотреть… не знаю. Сейчас вернусь.