Чёрная волна - стр. 22

Жан-Люк убрал руки со стола, но прежде, чем тот успел продолжить, Иван Лавинь резко сказал:

– Нет. Слышишь? Я не буду удалять из дела данные анализа ДНК.

Жан-Люк достал и кармана пиджака коробочку, вынул из неё сигару и чиркнул зажигалкой.

– У меня не курят.

Жан-Люк выпустил дым в сторону шеф-капитана:

– Зато нюхают, да? И пудрочка вся привозная, из далёких запретных территорий?

Иван Лавинь проигнорировал сарказм:

– Мы знаем, что людей похитили синтезаны, произведённые по технологии, найденной в Неудоби. Скоро об этом будут знать все следователи и все пресс-службы. Потом мы найдём, кто за этим стоит.

– И что?

– Их будут судить. Император узнает, какие делишки творит его Канцелярия.

Жан-Люк продолжал спокойно курить, поглядывая сквозь дым на шеф-капитана с такой уверенностью, что тот понял, она не показная.

– Ты дурак. История повторяется, как двадцать лет назад.

– Посмотрим.

Жан-Люк поднялся:

– Значит, не согласен?

– Нет.

– Теперь ты, значит, играешь в честного служащего?

– Кто-то должен.

– Ты, значит, больше не будешь отгружать конфискованную пудру обратно владельцам? Не будешь отпускать подозреваемых в обмен на прибавку к банковскому счёту? Не будешь получать свежие подарки от благодарных клиентов? У нас не только документики есть, у нас есть синемы и картинки твоих похождений.

– Проваливай, пока я не приказал тебя вынести на пинках.

Жан-Люк бросил почти целую сигару в мусорную корзину. Бумага немедленно задымилась:

– Боюсь, скоро ещё один шеф-капитан сгорит на работе…

Вместо ответа Иван Лавинь включил интерфон:

– Аджюдан Константин Бернст?

– Так точно! Здесь, мой капитан!

– Кто там из охраны, вызови…

Жан-Люк напоследок попытался устрашающе засмеяться, но торопливо покинул кабинет, оставив дверь раскрытой.

Странно, но гула посетителей не было слышно. Умница Костя догадался их выгнать.

– Мой капитан?

– Всё, отбой.

Иван Лавинь шеф-капитан Жандармерии, дрожащими пальцами нащупал ручку ящика стола с пудрой и дёрнул, совсем позабыв, что сам запер его на ключ.

Глава 9.

Маленькая тварь

Иван Лавинь был женат только от того, что шеф-капитан Жандармерии должен быть женат. Император поощрял преданность военных внеочередной лицензией на рождение ребёнка.

Жена была уродливой дочерью нищего провинциального графа. Иван никогда не стремился к родству с дворянами, ибо по работе знал, что дворяне так же лгали, воровали и насильничали, как и простолюдины. Аристократы отличались от них только тем, что вели запись своих преступлений, называя её «фамильной историей». Ну, и никогда не сознавались в своих преступлениях, дотягивая до того момента, когда их освобождали по протекции.

Фрондёры провозгласили остроумный лозунг: «История любой дворянской семьи – это судебный приговор, который не будет приведён в исполнение, пока существуют самодержавие».

Между Иваном и графиней был честный брак по расчёту – единственное проявление честности в их взаимоотношениях. Графиня предложила свои связи и дворянские привилегии в обмен на то, что Иван дал графине возможность тратить деньги на наряды и благотворительность: эти вещи никогда не выходили из аристократической моды.

В пригороде Моску чета Лавиней отстроила себе коттедж. Ради этого Ивану пришлось брать втрое больше взяток, чем обычно. С тех пор графиня жила там. Устраивала балы и приёмы, изредка посещая столицу. Иван наоборот проводил время в городской квартире, изредка посещая пригород. Супруги с удовольствием не мешали друг другу жить так, как хочется.